Реальность несколько отлична от текущей. Россия, Германия, Австро-Венгрия и Япония составляют единый "Имперский Союз", а тень мировой войны еще только витает в воздухе. Итак,
-Красное, тридцать один! – скучным голосом провозгласил крупье. Вдоль стола прошелестел вздох разочарования, пока лопатка в его ловких руках сгребала фишки с зеленого расчерченного поля поближе к брозновому ободу волшебного колеса, во власти которого часто оказывались жизнь и смерть человеческая. Как ни странно, никто из сидевших за столом ни на красное, ни на нечетное, ни на тридцать один не поставил. Игроки начали расползаться, ворча, что сегодня эта рулетка вообще ни к черту не годится. И двадцати сыгранных в то утро раз выиграть удалось лишь одному, и выигрыш его был мизерен, как впрочем и сам потертый чинуша, невесть как проникший в этот дворец, где шутя пропадали состояния. Он ушел, и ушел довольным. А теперь за зеленым столом остался сидеть одинокий человек, бессильно уронив голову на руки. Он был довольно интересен, худощавый, средних лет мужчина в белой морской форме с золотыми погонами на плечах и заметной проседью в короткой прическе, но вид его был почему-то невероятно жалок.
-Вы будете ставить? – спросил по прежнему невозмутимый крупье, раскручивая рулетку и держа над бешено вращающимся диском маленький шарик, металлически блестевший в свете хрустальных люстр. Офицер не ответил, через несколько секуд резко мотнув головой встал, едва не опрокинув кресло и шатающеся походкой вышел из зала. Крупье пожал плечами, остановил рулетку, закинул ее скатертью, в знак того, что на ней игры пока не будет.
читать дальше
В соседнем зале, плавно переходившем в полукруглый балкон с великолепным видом на море почти не играли. В углу компания пожилых джентльменов перекидывалась в карты, но основной контингент здесь составляли люди относительно молодые, с нездоровым блеском в глазах, на которых мешковато сидели вычурные костюмы, подчас самых неожиданных расцветок. У них были громкие, развязные и хриплые голоса, они много пили и отчаянно жестикулировали. В Европе таких раньше не водилось. Американцы... Ярчайшим контрастом к ним были дамы – их дамы. Девушки почти все ослепительной красоты, одетые в умопомрачительные платья, над искрящимися мехами колыхались целые леса из перьев фантастических птиц. Неуместно в зале смотрелся другой морской офицер, в белом мундире при эполетах, совсем молодой еще, он о чем-то беседовал с девушкой, лица которой видно не было из-за наклоненной шляпы с широченными полями. На лазурной глади моря, на рейде возвышался ослепительно-белый, всем известный силуэт четырехтрубного крейсера, а неподалеку, ближе к берегу притаился хищный миноносец, с неброским серoвато-голубым корпусом. То были “Варяг” и его новый “Кореец”, австро-венгерский эсминец “Адлер”, совершавшие полудипломатический круиз с Балтики в Севастополь, перед дальним пооходом на Тихий Океан, в Японию. У крупье не хватило сообразительности, чтобы заметить связь между этими кораблями, о прибытии которых два дня назад надрываясь, орала пресса и русским офицером в немалых чинах, спустившем в рулетку пятьдесят тысяч рублей. Не так много русских стало приезжать на Лазурный берег в последние годы, с тех пор, как Австро-Венгрия, Германия, Россия и Япония заключили экономический и оборонительно-наступательный союз в 1905-м году.
Он бессильно опустился на диван у стены, и замер, прикрыв глаза и откинувшись на мягкую, обтянутую бархатом спинку. Куда теперь? Он понимал, что возвращение на корабль только приблизит его к неминуемому. Но какая теперь разница? С последними деньгами исчезла даже тень возможности отыграться. Своих денег нет, корабельная казна – все тридцать пять тысяч рублей – лежит в кассе казино. Мысленно, командир крейсера “Варяг”, Его Императорского Величества Гвардейского Экипажа капитан первого ранга граф Шереметев почувствовал, как прохладный кружок дула пистолета прикоснулся к пульсирующему веной виску...
Молодой офицер, тот, что беседовал с дамой, оказался не в пример проницательней. Едва увидев, как капитан первого ранга, бледнее собственного кителя свалился на диван, он все понял. Не без внутренного сожаления раскланявшись с очаровательной собеседницей, он быстрым шагом вышел из зала. Спустившись на первый этаж, он кивком отозвал от карточного стола еще двух офицеров.
-В чем дело, Кароль? – по-чешски спросил один из них. – Мы еще даже не разогрелись.
-Зато, как я и предупреждал, граф успел в пух и в прах проиграться. Только крейсер не заложил, да и за то я не ручаюсь...
-Не может быть! – ужаснулся второй. – Что же теперь будет?.
-Это в некоторой степени зависит от нас. Альберт, последите за капитаном. Он нам нужен живой и по возможности здоровый. А мы пойдем.
Скучающий у парадного входа швейцар мутным взглядом проводил моряков, чересчур быстро для обычных посетителей казино простучавших подкованными каблуками по ступеням в направлении стоянки таксомоторов. И тут-же забыл о них, погрузившись в приятную дрему. Зря... У причала они разделились.
-Эрвин, без шума приведете корабль в боевую готовность. Зарядите торпедные аппараты и будте готовы дать полный ход. Я зайду с визитом на флагман...
На борту крейсера сыграли “захождение”, молодцеватые фалрепные приняли под руки гостя. В кают-компанию, где за книгой одиноко коротал время старший офицер “Варяга”, вошел вестовой.
-Ваше высокоблагородие, командир “Адлера”, корветтен-капитан Хотек, прибыли на борт и просят принять.
-Доброе утро, Андрей Викторович. – сказал Хотек по-русски, отстраняя чуть остолбеневшего вестового. – Я не стал бы столь бесцеремонно беспокоить вас, если бы не... А ты что здесь стоишь? – обернулся корветтен-капитан к матросу. Тот отдал честь и испарился, словно его и не было. Хотек плотно затворил за ним дверь. Кавторанг с несколько ошарашенно смотрел на собеседника. Щегольский монокль из глаза выпал, и маятником покачивался, бросая блики на китель.
-Так вот, я не стал бы столь бесцеремонно беспокоить вас, - повторил корветтен-капитан. При его, совсем неплохом владении русским, жертвовать ради какого-то вестового заранее составленной фразой он не считал возможным. – если бы на то не создались совершенно чрезвычайные обстоятельства. – Короткий взгляд на старшего офицера крейсера. Тот натяжно кивнул, выражая готовность слушать. – Как, я полагаю, Sie kann wissen, unser Kapitän ging, zum casino zu spielen heute morgen an. (“Вам известно, наш капитан утром отправился поиграть в казино.”)
Хотек перескочил на немецкий и его понесло. Суть его повествования, красноречию которому мог составить достойную компанию сам Цицерон, сводилась к тому, что “Herr Kapitän Zur See” сумел просадить в рулетку все, что у него было и еще многое из того, чего у него не было. В том числе, судя по всему, и корабельную казну. А возможно, и средства выделенные на дипломатические представительства и иные нужды эскадры.
На кавторанга было жалко смотреть. Несколько секунд. Но за эти секунды с легкостью можно было прочитать и увидеть все кошмарные мысли и еще более ужасные картины, что шквалом пронеслись в голове старшего офицера лейб-конвоя Его Величества бронепалубного крейсера первого ранга. Там доминировала нока-рея с петлей, неясно, впрочем, кого поджидающая. Еще не до конца оправившись, он лишь прохрипел:
-Что вы предлагаете?
Корветтен-капитан едва устоял перед соблазном разразиться второй речью и лишь коротко ответил:
-Экспроприация.
-И каким же, позвольте полюбопытствовать, образом? – сквозь напускной скепсис мелькнуло истинное желание уцепиться за любую соломинку, лишь бы не быть низвергнутым в пучину финансово-бюрократических передряг. Только он, ревизор и капитан имели доступ к сейфу, где в билетах Государственного банка хранилась казна эскадры, и теперь, вспоминая пухлый портфель в руках командира, отбывшего утром на берег, старший офицер внутренне взвыл от собственного бессилия. Хотек обстоятельно изложил свой план, оказавший на кавторанга поистине чудесное воздействие. Тот буквально расцвел, удивляясь про себя, как нечто подобное не пришло в голову ему самому. Эх, хорошо, когда у тебя есть тетушка, по совместительству императрица... Такое непосредственное нахальство, несомненно выигрышное, тем более будучи подкрепленным шестидюймовым калибром “Варяга” и торпедными аппаратами австрийского эсминца. Радостно потирая руки, Хвощин предвкушал действие...
-И устроим-же мы им концерт! – провозгласил он.
-Вот именно. Но за музыку придется платить не нам. Итак, все согласовано? Я отправляюсь на берег за капитаном, и заодно передам наше предложение дирекции уважаемого всеми заведения. Через полчаса выходите на рейд. Надеюсь во всей красе увидеть сцену “Чемульпо N2”. Эх, жаль, кинокамеры нет... А если мы не появимся до тех пор – вы, как старший на рейде, можете предпринимать любые действия.
-Но охрану-то вы с собой возьмете?
-Несколько человек с винтовками. Для представительства. – Хотек поднялся, надевая фуражку. – Честь имею!
-Да благословит нас Господь! – с чувством произнес кавторанг, и размашисто перекрестился.
К Монте-Карло корветтен-капитан Хотек вернулся уже на трех машинах, в которых с неведомым доселе удобством разместились пятнадцать матросов. Автомобили остановились за углом, и короткий путь до парадной лестницы он проделал пешком, удостоившись нового равнодушного взгляда так ни о чем и не подозревающего швейцара. Правда, скользя легким, пружинящим шагом по коридорам и залам казино, корветтен-капитан примечал прогуливающихся с явно скучающим видом “людей в штатском” из службы охраны, но с подозрительно оттопыривающимися карманами.
Шереметева Хотек застал в той-же позе на диване в зале второго этажа. Младший минный офицер “Адлера”, фрегаттен-лейтенант Альберт фон Штессель, оставленный наблюдать за каперангом был здесь, но к своему заданию отнесся не чересчур серьезно, о чем-то болтая на открытом балконе с той самой девушкой, которую неосмотрительно покинул Хотек, становясь на тернистый путь спасения казны и чести маленькой эскадры. Впрочем, поглядывал он на Шереметева довольно часто. Увидев командира, он извинился перед дамой и отошел.
-Вахту сдал? – с надеждой спросил он.
Надеждам сбыться было не суждено.
-Сдал. Спускайся вниз, к входу, и жди там. – шепотом проговорил Хотек. Лейтенант округлил недоуменно глаза, но спорить не стал.
...Внезапно капитан первого ранга почуствовал прикосновение к плечу. Вздрогнув, он поднял голову. С трудом сфокусировав взгляд, Шереметев увидел стоящего перед ним командира “Адлера”.
-Господин капитан, пожалуйте со мной на пару слов... – произнёс Хотек, резко повернулся и направился куда-то в сторону.
Капитан первого ранга вздохнул, встал с дивана и поплёлся вслед за ним. “Что ещё ему от меня понадобилось? – думал граф Шереметев, уныло глядя в спину молодому корветтен-капитану. – Будет читать мораль... Как вы могли, да как то, да как это... И без него на душе тошно. Чёрт, куда это он меня ведёт?”
Оказалось, в уборную. Там, в царстве сверкающих зеркал, начищенного никеля и меди, Кароль Хотек мельком осмотрелся, одёрнул удручающе безукоризненный китель и сразу обратился к Шереметеву:
-Итак, господин капитан, начнём с того, что мне всё известно. Положение у вас, надо признаться, хуже некуда... – русский капитан хотел что-то сказать, но Хотек довольно бесцеремонно прервал его. – Сколько у вас было в кассе?
-Тридцать пять тысяч... – еле слышно выдавил из себя граф.
-Понятно... И дипломатические средства тоже, да? Там было, если не ошибаюсь, что-то около десяти тысяч, не так ли?
Вместо ответа Шереметев бросил на корветтен-капитана полный безысходной тоски взгляд и вдруг сказал:
-Кароль, сделайте милость... Оставьте меня одного на несколько минут.
-Ну уж нет! – заявил Хотек. – Выбросьте из головы эти глупости, граф. Что, если мы вернём эти деньги?
Капитан первого ранга выпрямился, несколько секунд ошарашенно смотрел на австро-венгерского офицера и закричал:
-КАК!!!?
Но ему только показалось, что он закричал... На самом деле он прошептал этот вопрос, да так тихо, что Хотек понял его только по движению губ. Он улыбнулся и поведал Шереметеву свой план...
-…Здание будет под контролем пятнадцати вооружённых матросов, этого должно хватить. – закончил корветтен-капитан Хотек. – Так что вам остаётся только зайти к директору казино и потребовать деньги обратно...
Капитан первого ранга граф Шереметев закрыл глаза и проговорил дрожащим голосом:
-Боже мой... боже мой...
Затем он покачал головой и внезапно кинулся к Хотеку, заключил его в объятия и троекратно, по русскому обычаю, расцеловал его.
-Вы спасли меня, Кароль! – дрожащим от волнения голосом воскликнул командир “Варяга”. – Спасли... спасли! Да благословит вас Господь!
-Да о чём вы говорите... – улыбнулся Кароль. – Сверим часы, господин капитан. На моих – без десяти двенадцать... Ровно через десять минут мы начинаем представление.
Из уборной русский морской офицер вышел явно посвежевший. Во всяком случае, больше не напоминал человека, морально раздавленного и уничтоженного, всего пять минут назад всерьез раздумывавшего о самоубийстве. Причем, скорее даже о способе такового. Он быстро поднялся на второй этаж, прошёл в игорный зал и сразу направился к большому окну, из которого открывалась панорама рейда. Видимо, он увидел там именно то, что и ожидал, ибо широко улыбнулся и начал насвистывать себе под нос какую-то модную песенку. Отойдя от окна, капитан первого ранга бросил взгляд на огромные настенные часы, взял бокал шампанского у проходящего мимо официанта и удобно развалился в здесь же стоящем кресле.
Кароль Хотек быстро сбежал по ступеням и завернул за угол. Там у тротуара стояли оставленные им три таксомотора с работающими двигателями. Открыв дверцу первого, он забрался внутрь и сел на переднее сидение.
-Ну как, готовы? – спросил он по-чешски.
-Так точно, ваше благородие. – ответил боцман Адлера, сидевший с двумя матросами сзади.
-Оружие?
Боцман улыбнулся и указал глазами на пол машины. Там лежало нечто продолговатое, завёрнутое в брезент.
-Автоматические винтовки Маузера и два ручных пулемёта. Ручные гранаты.
Корветтен-капитан повернулся и искоса посмотрел на боцмана.
-Хорошо ещё, что пушку с полубака не свинтили... Вы что, собираетесь тут переворот устраивать?
Тот опять виновато улыбнулся:
-Так ведь, ваше благородие...
Хотек отмахнулся:
-Ладно, ладно... Если уж взяли, не выбрасывать же их теперь прямо здесь.
Сидевшие сзади матросы рассмеялись. Снаружи донёсся колокольный звон с башен собора, означавший полдень. Кароль Хотек тронул шофёра за руку и сказал по-немецки:
-Поехали. Остановите у входа в казино...
Пора! Капитан первого ранга Шереметев поднялся с кресла, стряхнул с кителя несуществующую пылинку и твёрдыми шагами направился к лестнице, ведущей в кабинет директора казино. Поднявшись на пятый этаж, он подошёл к высокой двери из резного дерева, повернул ручку и вошёл. Увидев сидящую за столом немолодую, но ещё весьма привлекательную секретаршу, русский офицер галантно поклонился, изрёк на чистейшем французском длинный и витиеватый комплимент и потребовал доложить о себе...
Директор казино сидел за своим столом красного дерева и занимался каким-то пустяковым делом, стараясь скоротать время до обеда. Когда секретарша доложила ему о том, что какой-то морской офицер хочет его видеть, он пожал плечами, приготовился к тому, что проигравшийся в пух и прах сейчас начнёт умолять о предоставлениее маленького кредита, чтобы добраться до корабля или еще что нибудь в этом роде, повертел в руках карандаш и сказал:
-Ну что ж, просите.
В кабинет широкими шагами вошёл офицер в форме Российского Императорского Флота. Судя по погонам... ого, капитан первого ранга! Директор поднялся со своего кресла, подождал, пока посетитель приблизится к столу и указал на стоявшее у стола ещё одно кресло.
-Добрый день. Прошу садиться, месье.
-Здравствуйте, господин директор. – русский слегка поклонился и сел в кресло.
Директор тоже сел, помолчал пару секунд, изучая собеседника и, наконец, спросил:
-Итак, чем могу служить?
Капитан первого ранга улыбнулся.
-О, очень многим... Начну с того, что сегодня я проиграл в вашем казино почти пятьдесят тысяч рублей. Немалые деньги, не правда ли?
-Да, месье. – согласился директор казино. – Но что же привело вас ко мне? Неужели мои крупье мошенничали? Имеете какие-либо жалобы на обслуживание?
-Думаю, что нет... – улыбка начала постепенно сходить с лица офицера. Это директору не понравилось... – Дело в том, что из этих денег сорок пять тысяч были казённые...
Директор сразу всё понял. Он пожал плечами и холодно произнёс:
-Это очень печально, месье. Могу лишь посочувствовать вам...
-Разумеется, можете. – капитан помолчал и вдруг совершенно неожиданно добавил: - А ещё вы можете вызвать своего кассира и приказать ему вернуть мои деньги.
Директор казино подумал, что ослышался.
-Простите, месье, что вы сказали???
На этот раз в голосе русского офицера послышался металл.
-Я сказал, что вы можете вызвать своего кассира и приказать ему вернуть мне деньги, которые я у вас проиграл.
Директор посмотрел на него, как на полоумного. Очевидно, осознав то, что он натворил, несчастный помутился рассудком.
-Я очень сожалею, месье, но это невозможно.
Капитан первого ранга вновь улыбнулся, отчего директора слегка кинуло в дрожь.
-Правоверные мусульмане говорят: всё возможно, что угодно Аллаху... – тон, которым говорил офицер, внезапно изменился и в нём явственно послышалась угроза. – Так вот, господин директор, в настоящий момент Аллаху угодно, чтобы вы вернули мне деньги.
Ну и упрямый же этот русский... – про себя вздохнул директор. Положив палец на звонок вызова охраны, он поднялся с кресла и сухо проговорил:
-Месье, вы проиграли эти деньги. Теперь они принадлежат казино. Я повторяю, что могу лишь только посочувствовать вам... Надеюсь, что суд будет к вам снисходителен. Наш разговор окончен!
К его удивлению, русский даже не шелохнулся.
-Напротив, господин директор, он только начинается... – в кабинете воцарилась напряжённая тишина, в которой внезапно прозвучало, как выстрел. - Сядьте!
Машины затормозили у самых ступеней парадного. Швейцар, привычно потянувшись, встал со стула и, бормоча себе что-то под нос, направился вниз, поприветствовать гостей. Но не успел он сделать и нескольких шагов, как дверцы резко распахнулись, и наверх, прыгая через ступени, устремились рослые люди в матросских форменках, вооруженные короткими винтовками и опоясанные пулеметными лентами. На ленточках бескозырок, под сложной формы геральдическими кокардами горело готическим золотом – “Адлер”. Двое несли ручные пулеметы. Поднесенный к губам свисток так и не издал призывного звука. Точный удар прикладом, и швейцар безмолвно осел на мрамор лестницы. Он не увидел, как мимо него пробежали два австрийских офицера, уже виденных им сегодня утром...
-Fünf zu jedem Fußboden, sperren alle Sicherheit! Schneller! – Рявкнул Хотек. – Эрвин, остаетесь на первом. Никого не впускать, никого не выпускать. Альберт! – он повернулся к подскочившему к дверям мертвенно бледному лейтенанту. – Вы на второй. Я наверх, к администрации. Forverts!
Хотек, боцман и еще два матроса рванулись вперед. В казино начался переполох. Дамы визжали и падали в обморок, мужчины ошалело озирались, плавными, кошачьими движениями, держа руки в карманах пиджаков приближались охранники в штатском... Но было поздно. Воздух прошила пулеметная очересь, экономная, на шесть патронов. Уже с уводившей наверх лестницы, на мгновение обернувшись, корветтен-капитан увидел, что на первом этаже все стихло, а линиеншиффс-лейтенант Эрвин фон Брахт, его старший офицер вышел вперед, готовясь разъяснить ситуацию. Про себя усмехнувшись, Хотек продолжил путь, понимая, что чем выше, тем сложнее им будет. И точно, на втором этаже их уже ждали.
С комедией пора было кончать. Наглая выходка русского выходила за все известные ему рамки приличия. Директор надавил на кнопку звонка. Раз, другой, третий... Никто не появлялся. На лице коммерсанта возникло выражение крайнего удивления, смешанного со страхом. Он бросил взгляд на русского капитана. Тот был холодно спокоен, не сводя своих внимательных серых глаз с директора. Из-за двери послышались хлопки выстрелов, женский вскрик и чьи-то отрывистые возгласы... И тишина.
Но боя на втором этаже не вышло, как не было его ни на третьем, ни на четвертом. После первых-же выстрелов, охранники предпочли сложить оружие, и были связаны. Последний рубеж австрийцам пришлось преодолеть на верхнем, административном пятом этаже, где начальник охраны казино, бывший комиссар криминальной полиции, думая, что имеет дело с банальными, пусть и невероятно самоуверенными грабителями оказал решительное сопротивление. Впрочем, экс-комиссар был неглуп, и едва различив название корабля на бескозырках матросов, он безошибочно связал их со стоявшим в порту имперским эсминцем и сделал нехитрый вывод. Следуя которому, он с позеленевшим от злости лицом и отдал пистолет подошедшему к нему офицеру.
-Господин корветтен-капитан, главный телефонный провод перерезан. Здание полностью под нашим контролем. Потерь нет. – отпрапортовал боцман, вернувшись с осмотра. В городе вроде было спокойно. Или никто все-таки не успел известить полицию, или она сама была крайне нерасторопна... Полдела было сделано. В принципе, деньги можно было забрать прямо сейчас, но... Доннерветтер, не грабители-же мы! Итак, с наиболее неприятной частью покончено, теперь неплохо бы взглянуть, куда зашли переговоры графа Шереметева с дирекцией. Кстати, а где они?
Директор сел. Глаза его были выпучены, губы мелко дрожали.
-Вы видите, господин директор, что наш разговор еще очень далек от завершения. – произнес русский, и в его голосе послышалась неприкрытая издевка. На его губах блуждала странная улыбка.
Такого здесь еще не бывало. Директор, за те восемь лет, что занимал эту должность, повидал всякого. И попытки застрелится, и униженное валяние в ногах со стороны весьма крупных чиновников, и многое другое, но всегда, всегда именно он ощущал себя хозяином положения. Вершителем судеб. Человеком, держащим в твердой руке трепетные души. Он наслаждался этим. В его власти были жизни и смерти десятков тех, кто в иных условиях мог и не подать ему руки, но здесь, в этом кабинете они лишь слезно просили его о предоставлении кредита... А этот! Мало того, что отнюдь не просит, а самым что ни на есть резким способом требует, так еще и не кредит, но безоговорочное возвращение святыни этого храма азарта и денег – проигрыша. Сформулировать ответ директор, впрочем, не успел. В приемной послышались шаги, дверь распахнулась и на пороге возник молодой морской офицер в форме австро-венгерского флота. На плечах мягко колыхалась тонкая мишура золотых эполет, нарукавные нашивки услужливо подсказывали чин корветтен-капитана. Не по парадному смотрелась лишь кобура “рот-штайера” и патронташ с обоймами на поясе, заменявшие положенную к форме саблю. Не обратив ни малейшего внимания на директора, он подошел к каперангу и сказал по французски:
-Михаил Алексеевич, здание занято и полностью контролируется нами.
Возникшую паузу нарушил директор, к которому наконец вернулся дар речи.
-Вы... Вы сошли с ума!!! Как вы посмели!? Это неслыханно! Это... Это... Вы ответите перед международным судом! Стоит сюда явится полиции... – он протянул руку к телефону.
-Вы, господин директор, напрасно нервничаете. Телефонные провода перерезаны, - австриец подвинул к столу еще одно кресло и сел, закинув ногу на ногу и покачивая лакированным до блеска ботинком. – Кстати, позвольте нам представиться. Это капитан первого ранга, граф Шереметев, командир бронепалубного крейсера “Варяг”. – каперанг кивнул. – А я корветтен-капитан граф Кароль Хотек фон Хоткова унд Вогнин, и командую сопровожадющим крейсер эскадренным миноносцем “Адлер”. На случай же, если ваша полиция соизволит явиться вас выручать, то там... – он махнул рукой в сторону двери, – находятся пятнадцать моих матросов и два офицера при двух пулеметах, автоматических винтовках и гранатах. В связи с этим попрошу вас не делать резких движений, ибо они могут повлечь за собой крайне неприятные последствия.
С этими словами Хотек достал из кобуры пистолет и многозначительно сменил в нем обойму. Но то ли директор не сумел до конца усвоить все только что сказанное, то ли не придал этому должного значения, но у него вырвалось:
-Это ограбление! Вы ничего от меня не добьетесь!
Шереметев возмутился:
-Ну, зачем же так грубо, господин директор? Это никакoе не ограбление, а просто... дружеская помощь с вашей стороны. Ограбление... фи! Мы же с вами не на Диком Западе, слава Богу...
-Вы ничего не получите!
Тут нервы командира “Варяга” не выдержали.
-Неужели вы настолько глупы, что не можете понять элементарной вещи? Взгляните! – он резким движением встал и откинул прикрывавшую окно гардину. Ослепительно белый корпус русского крейсера возвышался на середине бухты, и над его желтыми с черной окантовкой трубами вился густой черный дым. Чуть напрягая зрение, можно было разглядеть, что округлые башни с длинными тонкими стволами шестидюймовых орудий развернуты к городу. Австро-венгерский эсминец, стелясь прижатым к воде корпусом скользил к выходу из бухты, угрожая расчехленными торпедными аппаратами единственному военному судну на рейде – старенькой французской канонерке.
-Так вот, вы должны понять, что если с нами что-то случится, то орудия моего корабля не оставят от вашего прелестного города и груды развалин.
Директор застыл. Только сейчас до него, наконец, дошло, в каком положении оказался он сам, и на грань какой пропасти его действия поставили маленькое, но гордое и независимое княжество. Право, не стоили несчастные пятьдесят тысяч рублей даже десятой части уже произошедшего... Картина разрушений, представшая его воображению вкупе с полной ее неотвратимостью испепелили все остатки воли в этом, еще пять минут назад таком уверенном в себе человеке. Даже дипломатически, впервые, наверно, за всю историю своего существования, Монако проигрывало от своей независимости и нейтралитета. Вступиться за него было некому, а перед военно-экономической мощью трех великих Империй, олицетворенных здесь прославленным крейсером и новехоньким эсминцем все денежные обороты княжества обращались в пыль.
-Между прочим, мсье, вы не смеете называть наши действия грабежом. – заговорил Хотек. – По меньшей мере это оскорбительно для нашей чести, как дворян и офицеров. Будь это действительно ограбление, мы отнюдь не имели бы чести беседовать с вами здесь... Мы всего лишь требуем, чтобы вы вернули сумму в пятьдесят тысяч рублей, ибо с юридической точки зрения, казенные деньги проигранными быть не могут. Таково их определение. А коль скоро деньги эти проигранными быть не могли, следовательно не были, то есть изъяты они были незаконно. И мы имеем полное право требовать их возвращения.
Директор внезапно вскочил. Его взгляд был устремлен за окно, к морю.
-Нет. Можете убить меня, но денег я вам не отдам. – тихо, с торжествующей интонацией проговорил он.
Шереметев обернулся, встревоженно посмотрев на гавань, и вдруг – облегченно и зло расхохотался.
У кавторанга Хвощина, временно исполняющего обязанности командира “Варяга” причин смеяться было несколько меньше. С час назад замаячившая на горизонте полоска дыма постепенно оформилась, и теперь даже без бинокля можно было наблюдать неуклюжую фигуру французского крейсера. Не то, чтобы сам он представлял какую-либо опасность, но его присутствие здесь в столь деликатный момент было крайне нежелательно дипломатически. Во избежание излишних осложнений в и без того сложных отношениях Франции со странами Имперского Союза. Но, по мере приближения француза, его характерные формы, две широкие трубы, казематное расположение орудий делало того странно знакомым... Хвощин не поленился извлечь из ящика стола справочник Вейерса и немного оторопел. Нельзя отказывать судьбе с своеобразном чувстве юмора – приближающийся корабль был бронепалубным крейсером “Паскаль”, одним из свидетелей боя и гибели “Варяга” на рейде Чемульпо.
Спущенный на воду в 1894-м году, этот “Паскаль”, как и однотипные “Декарт”, “Катина” и “Протэ” предназначался для службы в колониях. Четырех тысяч тонн водоизмещением, эти бронепалубные крейсера имели тяжелое, хоть и нестандартного, 164-мм калибра вооружение, и немалую дальность хода при весьма для своего времени приличной скорости в девятнадцать узлов. Они исправно несли службу в Вест- и Ост-Индиях, визитировали иностранные порты, попугивали неспокойных туземцев... Но, с приходом нового века они стремительно устарели, и с 1910 года их начали выводить из состава флота. По какой-то случайности, перемены не затронули лишь “Паскаля”, и в 16-м его перевели с дальневосточной станции в корабли береговой обороны, что патрулировали Лазурный берег.
Цепочка случайностей замыкалась на командире крейсера, капитане второго ранга Жаке-Мари де Бервилле. Его угораздило, в бытность еще младшим лейтенантом, стажироваться именно на “Паскале” в памятном 1904-м году. Ту сцену он запомнил на всю жизнь – под звуки национальных гимнов, приветствуя корабли дипломатической станции идет на бой стройный русский крейсер. И тень маленькой канонерки, притаившейся за кормой своего флагмана... Один против целой эскадры, он доблестно сражался и пал, подобно Роланду в неравном бою, навеки покрыв себя славой.
А впереди было Монако. Там можно было немного расслабиться, заглянуть в казино... Денег, правда, маловато. Тепло зашевелилась шальная мысль о небольшом кровопускании имеющимся на борту в избытке казенным средствам... Тут, если призадуматься... Эх, соблазн-то какой... Из порта-же доносились какие-то звуки, сильно напоминавшие марш. Де Бервилль поднес к глазам бинокль. Опустил, ошарашенно моргая глазами, и поднес снова. Протер платком лизны. Нет, ошибки быть не могло. Посреди бухты, увенчанный клубами черного дыма высился ни с чем не спутываемый силуэт белоснежного четырехтрубного крейсера под Андреевским флагом... И башни его почему-то были развернуты в сторону берега.
“Адлеру” – на пересечку! – взвился на к фока-рее “Варяга” сигнал. Впрочем, фрегаттен-лейтенант Иоганн-Ульрих фон Лейден, артиллерист эсминца и временно исполняющий обязанности его командира, и сам обратил внимание на незванных гостей. Легкий серо-лазурный силуэт австрийского “орленка” выскользнул из-за крейсера и, едва заметно вибрируя напряженными турбинами устремился к приближающемуся “Паскалю”.
-Герр фрегаттен-лейтенант, запрос с французского крейсера – “что происходит?”. Прикажете ответить? – доложил сигнальщик.
Фон Лейден обернулся назад. Оба минных аппарата были развернуты и наведены на новую цель, тупые морды торпед ждали своего часа.
-Посту управления торпедным огнем – доложите готовность! – прокричал он в переговорную трубу.
-Есть готовность! – глухо донеслось оттуда.
Лейтенант довольно потер руки, оглядывая неказистый утюг условного противника.
-Сигнальщик! Отмаши им – грабим казино. Просим не вмешиваться.
-Мсье капитан, австрийцы передают очень странный сигнал...
То, что с ажурного мостика эскадренно миноносца кто-то размашисто семафорил, де Бервилль видел и так. Его гораздо более беспокоила сокращающаяся дистанцися и повернутые в его сторону жерла строенных торпедных аппаратов. Австро-венгерский кораблик, судя по всему, шутить не намеревался, а о плачевном качестве подготовки собственных артиллеристов капитан второго ранга знал слишком хорошо.
-И что-же им надо?
-Я, конечно, могу ошибаться, - осторожно проговорил штурман, - но мне кажется, они заявляют...
-Не томи, не до того сейчас! – огрызнулся капитан. – Дело говори!
-Я и говорю, они пишут... Что они грабят здешнее казино, и просят им не мешать...
Словно в ответ на удивленный взгляд корветтен-капитана, Шереметев, отсмеявшись, сказал по русски:
-Это “Паскаль”!
Кароль с трудом подавил в себе смех. Гораздо интереснее было смотреть на директора, который все еще отказывался верить своим глазам. Да и сложно было в такое поверить – французкий крейсер береговой обороны, надежный оплот правопорядка в прибрежных водах, последняя надежда Монако вообще и игорного заведения в Монте-Карло в частности пристроился неподалеку от страшного “Варяга” и... Навел пушки на город.
Директор казино резко обмяк. Бледное лицо, дрожащие бескровные губы и выпученные остекленевшие глаза как нельзя более придавали ему сходство с вытащенной на берег – и уже немало времени там пролежавшей – рыбой. Оба офицера молча ждали. Кароль Хотек обвёл взглядом лепные украшения потолка, нашёл их весьма безвкусными и заинтересовался бронзовой статуэткой на столе. Граф же Шереметев какое-то время спокойно смотрел на директора, а затем извлек из внутреннего кармана жилета золотые часы на цепочке. В наступившей тишине вдруг резко щёлкнула откинутая крышка...
-Должен вас предупредить, месье... – голос командира “Варяга” зазвенел сталью. – Что вы напрасно теряете ваше и, что гораздо хуже – наше время. Скоро я начну штрафовать вас за каждую лишнюю минуту...
Директор уже более или менее овладел собой. Он отвёл взгляд от окна и посмотрел на двух офицеров перед ним.
-Надеюсь, господа... – начал он. – вы отдаёте себе отчёт в том, что ваши действия... противоречат международному праву. Вы ведёте себя неподобающе представителям великих держав. Я прошу вас – одумайтесь...
“Так,так... – подумал Хотек, вертя в руках статуэтку. – Он уже взывает к нашим чувствам. Что-ж, дело идёт на лад. Он уступит... ” Директор казино тем временем продолжал:
-... Этот поступок с вашей стороны может вызвать дипломатический скандал!
-И непременно вызовет! – согласился с ним капитан первого ранга Шереметев. – Ну и что тогда? Его светлость князь Монако объявит войну России и Австро-Венгрии?
Несчастный коммерсант вытер платком пот со лба и испробовал последнее средство...
-Но, го... господа... – голос его заметно дрожал. – Вам не кажется, что... то, что вы... вы делаете здесь, не соответствует понятиям офицерской чести?
Шереметев уже открыл рот, чтобы ответить на эту тираду, но тут Кароль Хотек неожиданно брякнул статуэтку на полированную поверхность стола.
-Да, действительно. Мы так низко пали... – корветтен-капитан поднялся с кресла и процедил - Нам ещё долго ждать, месье?
В следующую секунду произошло то, чего никто – за небольшим исключением – не ожидал. С моря раздался тяжёлый громоподобный удар. Директор казино подпрыгнул на месте и вытянул голову по направлению к окну, а на лице капитана первого ранга Шереметева появилось удивлённое выражение. Было от чего – у носового каземата Варяга клубился над водой белёсый дым, медленно тая под порывами ветра...
- Это только напомининие, господин директор... – раздался за их спинами голос Кароля. – Если через пять минут мы не выйдем отсюда с деньгами, следующий снаряд будет направлен в этот кабинет!
Директор казино сдался. На негнущихся ногах он подошёл к двери кабинета, трясущейся рукой нажал на ручку, открыл её и сказал всё ещё сидевшей снаружи изрядно перепуганной секретарше:
-Мадам, позовите ко мне месье Куалена, нашего кассира... Пусть придёт прямо сейчас. Немедленно! – и с грохотом захлопнул дверь.
-Вот давно бы так. – сказал корветтен-капитан Хотек, пока директор, пошатываясь, шёл к своему столу. – Видите, только себе же и нервы расстроили... – добавил он, когда тот, совершенно уничтоженный, рухнул в кресло. – А ведь мы к вам по-хорошему... Ну да не расстраивайтесь, месье. Вон у вас сколько американцев сидит в залах. А у них в карманах долларов – больше, чем у вас волос на голове... – Кароль чуть не поддался соблазну подойти и погладить бедного директора по намечавшейся лысине. – Так что выкачаете из них денежки... Поверьте мне, в накладе вы не останетесь.
Граф Шереметев делал над собой страшные усилия, чтобы не расхохотаться во весь голос. Неизвестно, удалось бы ему это или нет, если бы в дверь не постучали и в кабинет не вошёл бы маленький, тщедушный человечек в сером костюме и зализанными назад волосами.
-Вы хотели меня видеть, господин директор? – пропищал он.
-Да... Да, месье Куален. – каждое слово давалось директору с трудом. – Пожалуйста, выдайте этим господам пятьдесят тысяч рублей, которые были сегодня проиграны...
-Простите??? – кассир, казалось, не понимал о чём идёт речь, ошарашенно переводя взгляд с директора на двух офицеров и обратно.
Директор откашлялся...
-Выдайте этим двум офицерам пятьдесят тысяч рублей. Верните деньги... Вам ясно, Куален?
-Да, господин директор. – произнёс кассир и направился к двери.
Шереметев уже хотел было последовать за ним, как Кароль Хотек вдруг щёлкнул пальцами и искоса посмотред на директора казино.
-Плюс пятьдесят тысяч франков господам французам, месье... За соблюдение нейтралитета.
Кассир остановился, повернулся к своему начальнику и вопросительно посмотрел на него. Директор был захвачен врасплох. Лицо его посерело, затем побагровело... но выбора у него не было. Он утвердительно кивнул.
-Следуйте за мной, господа. – месье Куален взялся за ручку двери.
Корветтен-капитан Хотек присоединился к графу Шереметеву, уже выходившему вслед за кассиром из кабинета, но на пороге обернулся и сказал:
-Прощайте, господин директор. Позвольте мне поблагодарить вас за великолепную беседу, которая доставила мне истинное удовольствие. Честь имею!
И дверь закрылась.
Каждая пачка денег, исчезавшая в недрах кожаного портфеля, того самого, с которым капитан первого ранга Шереметев полтора часа назад вошёл в этот храм порока и азарта, согревала его сердце. Он стоял в подземном хранилище казино, вместе с Хотеком и кассиром, окружённый банкнотами и золотом на колоссальные суммы. Мягкий шорох купюр казался русскому капитану самой прекраснейшей музыкой. Теперь всё было в прошлом, которое надо как можно быстрее забыть – и растрата казённых средств, и чудовищное для русского офицера обвинение, и потерянная честь... Он спасён от всего этого. А спаситель – вот он, в двух шагах, в элегантном мундире корветтен-капитана. Стоит, смотрит и улыбается... Вот хитрый дьявол! Как будто ограбить казино было мечтой его детства... Шереметев усмехнулся. Ведь этот мальчишка вытащил его из петли... И стоя над раскрытым портфелем, в который возвращались деньги, которые он сегодня утром проиграл, капитан первого ранга дал себе зарок никогда не играть!
-Пятьдесят тысяч рублей, месье. – сказал кассир, положив в портфель последнюю пачку.
-Считать не будете, Михаил Алексеевич? – спросил по французски Кароль Хотек, заглядывая в портфель и делая недоверчивое выражение лица.
-Ну как же можно не доверять этому достойному заведению? – на том же языке с притворным возмущением спросил Шереметев. Затем он улыбнулся. – Они же знают, что за нечестное поведение сюда полетят наши фугасы...
На лице месье Куалена не дрогнул ни один мускул. Он спокойно смотрел на двух офицеров, по видимому ожидая конца этой никогда не виданной в казино сцены. Наконец, русский капитан первого ранга захлопнул портфель, щёлкнув никелированными застёжками.
-Большое спасибо вам, месье. – сказал он с поклоном и, судя по выражению его глаз, Куален перестал для него существовать.
Но для его австро-венгерского коллеги дело явно не закончилось. Молодой корветтен-капитан весело подмигнул кассиру и поманил его пальцем.
-А теперь, месье, извольте пятьдесят тысяч франков для французов. В отдельный конверт, пожалуйста, если вас не затруднит...
http://www.livejournal.com/users/ogasawara/18884.html
http://www.livejournal.com/users/ogasawara/19001.html
-Красное, тридцать один! – скучным голосом провозгласил крупье. Вдоль стола прошелестел вздох разочарования, пока лопатка в его ловких руках сгребала фишки с зеленого расчерченного поля поближе к брозновому ободу волшебного колеса, во власти которого часто оказывались жизнь и смерть человеческая. Как ни странно, никто из сидевших за столом ни на красное, ни на нечетное, ни на тридцать один не поставил. Игроки начали расползаться, ворча, что сегодня эта рулетка вообще ни к черту не годится. И двадцати сыгранных в то утро раз выиграть удалось лишь одному, и выигрыш его был мизерен, как впрочем и сам потертый чинуша, невесть как проникший в этот дворец, где шутя пропадали состояния. Он ушел, и ушел довольным. А теперь за зеленым столом остался сидеть одинокий человек, бессильно уронив голову на руки. Он был довольно интересен, худощавый, средних лет мужчина в белой морской форме с золотыми погонами на плечах и заметной проседью в короткой прическе, но вид его был почему-то невероятно жалок.
-Вы будете ставить? – спросил по прежнему невозмутимый крупье, раскручивая рулетку и держа над бешено вращающимся диском маленький шарик, металлически блестевший в свете хрустальных люстр. Офицер не ответил, через несколько секуд резко мотнув головой встал, едва не опрокинув кресло и шатающеся походкой вышел из зала. Крупье пожал плечами, остановил рулетку, закинул ее скатертью, в знак того, что на ней игры пока не будет.
читать дальше
В соседнем зале, плавно переходившем в полукруглый балкон с великолепным видом на море почти не играли. В углу компания пожилых джентльменов перекидывалась в карты, но основной контингент здесь составляли люди относительно молодые, с нездоровым блеском в глазах, на которых мешковато сидели вычурные костюмы, подчас самых неожиданных расцветок. У них были громкие, развязные и хриплые голоса, они много пили и отчаянно жестикулировали. В Европе таких раньше не водилось. Американцы... Ярчайшим контрастом к ним были дамы – их дамы. Девушки почти все ослепительной красоты, одетые в умопомрачительные платья, над искрящимися мехами колыхались целые леса из перьев фантастических птиц. Неуместно в зале смотрелся другой морской офицер, в белом мундире при эполетах, совсем молодой еще, он о чем-то беседовал с девушкой, лица которой видно не было из-за наклоненной шляпы с широченными полями. На лазурной глади моря, на рейде возвышался ослепительно-белый, всем известный силуэт четырехтрубного крейсера, а неподалеку, ближе к берегу притаился хищный миноносец, с неброским серoвато-голубым корпусом. То были “Варяг” и его новый “Кореец”, австро-венгерский эсминец “Адлер”, совершавшие полудипломатический круиз с Балтики в Севастополь, перед дальним пооходом на Тихий Океан, в Японию. У крупье не хватило сообразительности, чтобы заметить связь между этими кораблями, о прибытии которых два дня назад надрываясь, орала пресса и русским офицером в немалых чинах, спустившем в рулетку пятьдесят тысяч рублей. Не так много русских стало приезжать на Лазурный берег в последние годы, с тех пор, как Австро-Венгрия, Германия, Россия и Япония заключили экономический и оборонительно-наступательный союз в 1905-м году.
Он бессильно опустился на диван у стены, и замер, прикрыв глаза и откинувшись на мягкую, обтянутую бархатом спинку. Куда теперь? Он понимал, что возвращение на корабль только приблизит его к неминуемому. Но какая теперь разница? С последними деньгами исчезла даже тень возможности отыграться. Своих денег нет, корабельная казна – все тридцать пять тысяч рублей – лежит в кассе казино. Мысленно, командир крейсера “Варяг”, Его Императорского Величества Гвардейского Экипажа капитан первого ранга граф Шереметев почувствовал, как прохладный кружок дула пистолета прикоснулся к пульсирующему веной виску...
Молодой офицер, тот, что беседовал с дамой, оказался не в пример проницательней. Едва увидев, как капитан первого ранга, бледнее собственного кителя свалился на диван, он все понял. Не без внутренного сожаления раскланявшись с очаровательной собеседницей, он быстрым шагом вышел из зала. Спустившись на первый этаж, он кивком отозвал от карточного стола еще двух офицеров.
-В чем дело, Кароль? – по-чешски спросил один из них. – Мы еще даже не разогрелись.
-Зато, как я и предупреждал, граф успел в пух и в прах проиграться. Только крейсер не заложил, да и за то я не ручаюсь...
-Не может быть! – ужаснулся второй. – Что же теперь будет?.
-Это в некоторой степени зависит от нас. Альберт, последите за капитаном. Он нам нужен живой и по возможности здоровый. А мы пойдем.
Скучающий у парадного входа швейцар мутным взглядом проводил моряков, чересчур быстро для обычных посетителей казино простучавших подкованными каблуками по ступеням в направлении стоянки таксомоторов. И тут-же забыл о них, погрузившись в приятную дрему. Зря... У причала они разделились.
-Эрвин, без шума приведете корабль в боевую готовность. Зарядите торпедные аппараты и будте готовы дать полный ход. Я зайду с визитом на флагман...
На борту крейсера сыграли “захождение”, молодцеватые фалрепные приняли под руки гостя. В кают-компанию, где за книгой одиноко коротал время старший офицер “Варяга”, вошел вестовой.
-Ваше высокоблагородие, командир “Адлера”, корветтен-капитан Хотек, прибыли на борт и просят принять.
-Доброе утро, Андрей Викторович. – сказал Хотек по-русски, отстраняя чуть остолбеневшего вестового. – Я не стал бы столь бесцеремонно беспокоить вас, если бы не... А ты что здесь стоишь? – обернулся корветтен-капитан к матросу. Тот отдал честь и испарился, словно его и не было. Хотек плотно затворил за ним дверь. Кавторанг с несколько ошарашенно смотрел на собеседника. Щегольский монокль из глаза выпал, и маятником покачивался, бросая блики на китель.
-Так вот, я не стал бы столь бесцеремонно беспокоить вас, - повторил корветтен-капитан. При его, совсем неплохом владении русским, жертвовать ради какого-то вестового заранее составленной фразой он не считал возможным. – если бы на то не создались совершенно чрезвычайные обстоятельства. – Короткий взгляд на старшего офицера крейсера. Тот натяжно кивнул, выражая готовность слушать. – Как, я полагаю, Sie kann wissen, unser Kapitän ging, zum casino zu spielen heute morgen an. (“Вам известно, наш капитан утром отправился поиграть в казино.”)
Хотек перескочил на немецкий и его понесло. Суть его повествования, красноречию которому мог составить достойную компанию сам Цицерон, сводилась к тому, что “Herr Kapitän Zur See” сумел просадить в рулетку все, что у него было и еще многое из того, чего у него не было. В том числе, судя по всему, и корабельную казну. А возможно, и средства выделенные на дипломатические представительства и иные нужды эскадры.
На кавторанга было жалко смотреть. Несколько секунд. Но за эти секунды с легкостью можно было прочитать и увидеть все кошмарные мысли и еще более ужасные картины, что шквалом пронеслись в голове старшего офицера лейб-конвоя Его Величества бронепалубного крейсера первого ранга. Там доминировала нока-рея с петлей, неясно, впрочем, кого поджидающая. Еще не до конца оправившись, он лишь прохрипел:
-Что вы предлагаете?
Корветтен-капитан едва устоял перед соблазном разразиться второй речью и лишь коротко ответил:
-Экспроприация.
-И каким же, позвольте полюбопытствовать, образом? – сквозь напускной скепсис мелькнуло истинное желание уцепиться за любую соломинку, лишь бы не быть низвергнутым в пучину финансово-бюрократических передряг. Только он, ревизор и капитан имели доступ к сейфу, где в билетах Государственного банка хранилась казна эскадры, и теперь, вспоминая пухлый портфель в руках командира, отбывшего утром на берег, старший офицер внутренне взвыл от собственного бессилия. Хотек обстоятельно изложил свой план, оказавший на кавторанга поистине чудесное воздействие. Тот буквально расцвел, удивляясь про себя, как нечто подобное не пришло в голову ему самому. Эх, хорошо, когда у тебя есть тетушка, по совместительству императрица... Такое непосредственное нахальство, несомненно выигрышное, тем более будучи подкрепленным шестидюймовым калибром “Варяга” и торпедными аппаратами австрийского эсминца. Радостно потирая руки, Хвощин предвкушал действие...
-И устроим-же мы им концерт! – провозгласил он.
-Вот именно. Но за музыку придется платить не нам. Итак, все согласовано? Я отправляюсь на берег за капитаном, и заодно передам наше предложение дирекции уважаемого всеми заведения. Через полчаса выходите на рейд. Надеюсь во всей красе увидеть сцену “Чемульпо N2”. Эх, жаль, кинокамеры нет... А если мы не появимся до тех пор – вы, как старший на рейде, можете предпринимать любые действия.
-Но охрану-то вы с собой возьмете?
-Несколько человек с винтовками. Для представительства. – Хотек поднялся, надевая фуражку. – Честь имею!
-Да благословит нас Господь! – с чувством произнес кавторанг, и размашисто перекрестился.
К Монте-Карло корветтен-капитан Хотек вернулся уже на трех машинах, в которых с неведомым доселе удобством разместились пятнадцать матросов. Автомобили остановились за углом, и короткий путь до парадной лестницы он проделал пешком, удостоившись нового равнодушного взгляда так ни о чем и не подозревающего швейцара. Правда, скользя легким, пружинящим шагом по коридорам и залам казино, корветтен-капитан примечал прогуливающихся с явно скучающим видом “людей в штатском” из службы охраны, но с подозрительно оттопыривающимися карманами.
Шереметева Хотек застал в той-же позе на диване в зале второго этажа. Младший минный офицер “Адлера”, фрегаттен-лейтенант Альберт фон Штессель, оставленный наблюдать за каперангом был здесь, но к своему заданию отнесся не чересчур серьезно, о чем-то болтая на открытом балконе с той самой девушкой, которую неосмотрительно покинул Хотек, становясь на тернистый путь спасения казны и чести маленькой эскадры. Впрочем, поглядывал он на Шереметева довольно часто. Увидев командира, он извинился перед дамой и отошел.
-Вахту сдал? – с надеждой спросил он.
Надеждам сбыться было не суждено.
-Сдал. Спускайся вниз, к входу, и жди там. – шепотом проговорил Хотек. Лейтенант округлил недоуменно глаза, но спорить не стал.
...Внезапно капитан первого ранга почуствовал прикосновение к плечу. Вздрогнув, он поднял голову. С трудом сфокусировав взгляд, Шереметев увидел стоящего перед ним командира “Адлера”.
-Господин капитан, пожалуйте со мной на пару слов... – произнёс Хотек, резко повернулся и направился куда-то в сторону.
Капитан первого ранга вздохнул, встал с дивана и поплёлся вслед за ним. “Что ещё ему от меня понадобилось? – думал граф Шереметев, уныло глядя в спину молодому корветтен-капитану. – Будет читать мораль... Как вы могли, да как то, да как это... И без него на душе тошно. Чёрт, куда это он меня ведёт?”
Оказалось, в уборную. Там, в царстве сверкающих зеркал, начищенного никеля и меди, Кароль Хотек мельком осмотрелся, одёрнул удручающе безукоризненный китель и сразу обратился к Шереметеву:
-Итак, господин капитан, начнём с того, что мне всё известно. Положение у вас, надо признаться, хуже некуда... – русский капитан хотел что-то сказать, но Хотек довольно бесцеремонно прервал его. – Сколько у вас было в кассе?
-Тридцать пять тысяч... – еле слышно выдавил из себя граф.
-Понятно... И дипломатические средства тоже, да? Там было, если не ошибаюсь, что-то около десяти тысяч, не так ли?
Вместо ответа Шереметев бросил на корветтен-капитана полный безысходной тоски взгляд и вдруг сказал:
-Кароль, сделайте милость... Оставьте меня одного на несколько минут.
-Ну уж нет! – заявил Хотек. – Выбросьте из головы эти глупости, граф. Что, если мы вернём эти деньги?
Капитан первого ранга выпрямился, несколько секунд ошарашенно смотрел на австро-венгерского офицера и закричал:
-КАК!!!?
Но ему только показалось, что он закричал... На самом деле он прошептал этот вопрос, да так тихо, что Хотек понял его только по движению губ. Он улыбнулся и поведал Шереметеву свой план...
-…Здание будет под контролем пятнадцати вооружённых матросов, этого должно хватить. – закончил корветтен-капитан Хотек. – Так что вам остаётся только зайти к директору казино и потребовать деньги обратно...
Капитан первого ранга граф Шереметев закрыл глаза и проговорил дрожащим голосом:
-Боже мой... боже мой...
Затем он покачал головой и внезапно кинулся к Хотеку, заключил его в объятия и троекратно, по русскому обычаю, расцеловал его.
-Вы спасли меня, Кароль! – дрожащим от волнения голосом воскликнул командир “Варяга”. – Спасли... спасли! Да благословит вас Господь!
-Да о чём вы говорите... – улыбнулся Кароль. – Сверим часы, господин капитан. На моих – без десяти двенадцать... Ровно через десять минут мы начинаем представление.
Из уборной русский морской офицер вышел явно посвежевший. Во всяком случае, больше не напоминал человека, морально раздавленного и уничтоженного, всего пять минут назад всерьез раздумывавшего о самоубийстве. Причем, скорее даже о способе такового. Он быстро поднялся на второй этаж, прошёл в игорный зал и сразу направился к большому окну, из которого открывалась панорама рейда. Видимо, он увидел там именно то, что и ожидал, ибо широко улыбнулся и начал насвистывать себе под нос какую-то модную песенку. Отойдя от окна, капитан первого ранга бросил взгляд на огромные настенные часы, взял бокал шампанского у проходящего мимо официанта и удобно развалился в здесь же стоящем кресле.
Кароль Хотек быстро сбежал по ступеням и завернул за угол. Там у тротуара стояли оставленные им три таксомотора с работающими двигателями. Открыв дверцу первого, он забрался внутрь и сел на переднее сидение.
-Ну как, готовы? – спросил он по-чешски.
-Так точно, ваше благородие. – ответил боцман Адлера, сидевший с двумя матросами сзади.
-Оружие?
Боцман улыбнулся и указал глазами на пол машины. Там лежало нечто продолговатое, завёрнутое в брезент.
-Автоматические винтовки Маузера и два ручных пулемёта. Ручные гранаты.
Корветтен-капитан повернулся и искоса посмотрел на боцмана.
-Хорошо ещё, что пушку с полубака не свинтили... Вы что, собираетесь тут переворот устраивать?
Тот опять виновато улыбнулся:
-Так ведь, ваше благородие...
Хотек отмахнулся:
-Ладно, ладно... Если уж взяли, не выбрасывать же их теперь прямо здесь.
Сидевшие сзади матросы рассмеялись. Снаружи донёсся колокольный звон с башен собора, означавший полдень. Кароль Хотек тронул шофёра за руку и сказал по-немецки:
-Поехали. Остановите у входа в казино...
Пора! Капитан первого ранга Шереметев поднялся с кресла, стряхнул с кителя несуществующую пылинку и твёрдыми шагами направился к лестнице, ведущей в кабинет директора казино. Поднявшись на пятый этаж, он подошёл к высокой двери из резного дерева, повернул ручку и вошёл. Увидев сидящую за столом немолодую, но ещё весьма привлекательную секретаршу, русский офицер галантно поклонился, изрёк на чистейшем французском длинный и витиеватый комплимент и потребовал доложить о себе...
Директор казино сидел за своим столом красного дерева и занимался каким-то пустяковым делом, стараясь скоротать время до обеда. Когда секретарша доложила ему о том, что какой-то морской офицер хочет его видеть, он пожал плечами, приготовился к тому, что проигравшийся в пух и прах сейчас начнёт умолять о предоставлениее маленького кредита, чтобы добраться до корабля или еще что нибудь в этом роде, повертел в руках карандаш и сказал:
-Ну что ж, просите.
В кабинет широкими шагами вошёл офицер в форме Российского Императорского Флота. Судя по погонам... ого, капитан первого ранга! Директор поднялся со своего кресла, подождал, пока посетитель приблизится к столу и указал на стоявшее у стола ещё одно кресло.
-Добрый день. Прошу садиться, месье.
-Здравствуйте, господин директор. – русский слегка поклонился и сел в кресло.
Директор тоже сел, помолчал пару секунд, изучая собеседника и, наконец, спросил:
-Итак, чем могу служить?
Капитан первого ранга улыбнулся.
-О, очень многим... Начну с того, что сегодня я проиграл в вашем казино почти пятьдесят тысяч рублей. Немалые деньги, не правда ли?
-Да, месье. – согласился директор казино. – Но что же привело вас ко мне? Неужели мои крупье мошенничали? Имеете какие-либо жалобы на обслуживание?
-Думаю, что нет... – улыбка начала постепенно сходить с лица офицера. Это директору не понравилось... – Дело в том, что из этих денег сорок пять тысяч были казённые...
Директор сразу всё понял. Он пожал плечами и холодно произнёс:
-Это очень печально, месье. Могу лишь посочувствовать вам...
-Разумеется, можете. – капитан помолчал и вдруг совершенно неожиданно добавил: - А ещё вы можете вызвать своего кассира и приказать ему вернуть мои деньги.
Директор казино подумал, что ослышался.
-Простите, месье, что вы сказали???
На этот раз в голосе русского офицера послышался металл.
-Я сказал, что вы можете вызвать своего кассира и приказать ему вернуть мне деньги, которые я у вас проиграл.
Директор посмотрел на него, как на полоумного. Очевидно, осознав то, что он натворил, несчастный помутился рассудком.
-Я очень сожалею, месье, но это невозможно.
Капитан первого ранга вновь улыбнулся, отчего директора слегка кинуло в дрожь.
-Правоверные мусульмане говорят: всё возможно, что угодно Аллаху... – тон, которым говорил офицер, внезапно изменился и в нём явственно послышалась угроза. – Так вот, господин директор, в настоящий момент Аллаху угодно, чтобы вы вернули мне деньги.
Ну и упрямый же этот русский... – про себя вздохнул директор. Положив палец на звонок вызова охраны, он поднялся с кресла и сухо проговорил:
-Месье, вы проиграли эти деньги. Теперь они принадлежат казино. Я повторяю, что могу лишь только посочувствовать вам... Надеюсь, что суд будет к вам снисходителен. Наш разговор окончен!
К его удивлению, русский даже не шелохнулся.
-Напротив, господин директор, он только начинается... – в кабинете воцарилась напряжённая тишина, в которой внезапно прозвучало, как выстрел. - Сядьте!
Машины затормозили у самых ступеней парадного. Швейцар, привычно потянувшись, встал со стула и, бормоча себе что-то под нос, направился вниз, поприветствовать гостей. Но не успел он сделать и нескольких шагов, как дверцы резко распахнулись, и наверх, прыгая через ступени, устремились рослые люди в матросских форменках, вооруженные короткими винтовками и опоясанные пулеметными лентами. На ленточках бескозырок, под сложной формы геральдическими кокардами горело готическим золотом – “Адлер”. Двое несли ручные пулеметы. Поднесенный к губам свисток так и не издал призывного звука. Точный удар прикладом, и швейцар безмолвно осел на мрамор лестницы. Он не увидел, как мимо него пробежали два австрийских офицера, уже виденных им сегодня утром...
-Fünf zu jedem Fußboden, sperren alle Sicherheit! Schneller! – Рявкнул Хотек. – Эрвин, остаетесь на первом. Никого не впускать, никого не выпускать. Альберт! – он повернулся к подскочившему к дверям мертвенно бледному лейтенанту. – Вы на второй. Я наверх, к администрации. Forverts!
Хотек, боцман и еще два матроса рванулись вперед. В казино начался переполох. Дамы визжали и падали в обморок, мужчины ошалело озирались, плавными, кошачьими движениями, держа руки в карманах пиджаков приближались охранники в штатском... Но было поздно. Воздух прошила пулеметная очересь, экономная, на шесть патронов. Уже с уводившей наверх лестницы, на мгновение обернувшись, корветтен-капитан увидел, что на первом этаже все стихло, а линиеншиффс-лейтенант Эрвин фон Брахт, его старший офицер вышел вперед, готовясь разъяснить ситуацию. Про себя усмехнувшись, Хотек продолжил путь, понимая, что чем выше, тем сложнее им будет. И точно, на втором этаже их уже ждали.
С комедией пора было кончать. Наглая выходка русского выходила за все известные ему рамки приличия. Директор надавил на кнопку звонка. Раз, другой, третий... Никто не появлялся. На лице коммерсанта возникло выражение крайнего удивления, смешанного со страхом. Он бросил взгляд на русского капитана. Тот был холодно спокоен, не сводя своих внимательных серых глаз с директора. Из-за двери послышались хлопки выстрелов, женский вскрик и чьи-то отрывистые возгласы... И тишина.
Но боя на втором этаже не вышло, как не было его ни на третьем, ни на четвертом. После первых-же выстрелов, охранники предпочли сложить оружие, и были связаны. Последний рубеж австрийцам пришлось преодолеть на верхнем, административном пятом этаже, где начальник охраны казино, бывший комиссар криминальной полиции, думая, что имеет дело с банальными, пусть и невероятно самоуверенными грабителями оказал решительное сопротивление. Впрочем, экс-комиссар был неглуп, и едва различив название корабля на бескозырках матросов, он безошибочно связал их со стоявшим в порту имперским эсминцем и сделал нехитрый вывод. Следуя которому, он с позеленевшим от злости лицом и отдал пистолет подошедшему к нему офицеру.
-Господин корветтен-капитан, главный телефонный провод перерезан. Здание полностью под нашим контролем. Потерь нет. – отпрапортовал боцман, вернувшись с осмотра. В городе вроде было спокойно. Или никто все-таки не успел известить полицию, или она сама была крайне нерасторопна... Полдела было сделано. В принципе, деньги можно было забрать прямо сейчас, но... Доннерветтер, не грабители-же мы! Итак, с наиболее неприятной частью покончено, теперь неплохо бы взглянуть, куда зашли переговоры графа Шереметева с дирекцией. Кстати, а где они?
Директор сел. Глаза его были выпучены, губы мелко дрожали.
-Вы видите, господин директор, что наш разговор еще очень далек от завершения. – произнес русский, и в его голосе послышалась неприкрытая издевка. На его губах блуждала странная улыбка.
Такого здесь еще не бывало. Директор, за те восемь лет, что занимал эту должность, повидал всякого. И попытки застрелится, и униженное валяние в ногах со стороны весьма крупных чиновников, и многое другое, но всегда, всегда именно он ощущал себя хозяином положения. Вершителем судеб. Человеком, держащим в твердой руке трепетные души. Он наслаждался этим. В его власти были жизни и смерти десятков тех, кто в иных условиях мог и не подать ему руки, но здесь, в этом кабинете они лишь слезно просили его о предоставлении кредита... А этот! Мало того, что отнюдь не просит, а самым что ни на есть резким способом требует, так еще и не кредит, но безоговорочное возвращение святыни этого храма азарта и денег – проигрыша. Сформулировать ответ директор, впрочем, не успел. В приемной послышались шаги, дверь распахнулась и на пороге возник молодой морской офицер в форме австро-венгерского флота. На плечах мягко колыхалась тонкая мишура золотых эполет, нарукавные нашивки услужливо подсказывали чин корветтен-капитана. Не по парадному смотрелась лишь кобура “рот-штайера” и патронташ с обоймами на поясе, заменявшие положенную к форме саблю. Не обратив ни малейшего внимания на директора, он подошел к каперангу и сказал по французски:
-Михаил Алексеевич, здание занято и полностью контролируется нами.
Возникшую паузу нарушил директор, к которому наконец вернулся дар речи.
-Вы... Вы сошли с ума!!! Как вы посмели!? Это неслыханно! Это... Это... Вы ответите перед международным судом! Стоит сюда явится полиции... – он протянул руку к телефону.
-Вы, господин директор, напрасно нервничаете. Телефонные провода перерезаны, - австриец подвинул к столу еще одно кресло и сел, закинув ногу на ногу и покачивая лакированным до блеска ботинком. – Кстати, позвольте нам представиться. Это капитан первого ранга, граф Шереметев, командир бронепалубного крейсера “Варяг”. – каперанг кивнул. – А я корветтен-капитан граф Кароль Хотек фон Хоткова унд Вогнин, и командую сопровожадющим крейсер эскадренным миноносцем “Адлер”. На случай же, если ваша полиция соизволит явиться вас выручать, то там... – он махнул рукой в сторону двери, – находятся пятнадцать моих матросов и два офицера при двух пулеметах, автоматических винтовках и гранатах. В связи с этим попрошу вас не делать резких движений, ибо они могут повлечь за собой крайне неприятные последствия.
С этими словами Хотек достал из кобуры пистолет и многозначительно сменил в нем обойму. Но то ли директор не сумел до конца усвоить все только что сказанное, то ли не придал этому должного значения, но у него вырвалось:
-Это ограбление! Вы ничего от меня не добьетесь!
Шереметев возмутился:
-Ну, зачем же так грубо, господин директор? Это никакoе не ограбление, а просто... дружеская помощь с вашей стороны. Ограбление... фи! Мы же с вами не на Диком Западе, слава Богу...
-Вы ничего не получите!
Тут нервы командира “Варяга” не выдержали.
-Неужели вы настолько глупы, что не можете понять элементарной вещи? Взгляните! – он резким движением встал и откинул прикрывавшую окно гардину. Ослепительно белый корпус русского крейсера возвышался на середине бухты, и над его желтыми с черной окантовкой трубами вился густой черный дым. Чуть напрягая зрение, можно было разглядеть, что округлые башни с длинными тонкими стволами шестидюймовых орудий развернуты к городу. Австро-венгерский эсминец, стелясь прижатым к воде корпусом скользил к выходу из бухты, угрожая расчехленными торпедными аппаратами единственному военному судну на рейде – старенькой французской канонерке.
-Так вот, вы должны понять, что если с нами что-то случится, то орудия моего корабля не оставят от вашего прелестного города и груды развалин.
Директор застыл. Только сейчас до него, наконец, дошло, в каком положении оказался он сам, и на грань какой пропасти его действия поставили маленькое, но гордое и независимое княжество. Право, не стоили несчастные пятьдесят тысяч рублей даже десятой части уже произошедшего... Картина разрушений, представшая его воображению вкупе с полной ее неотвратимостью испепелили все остатки воли в этом, еще пять минут назад таком уверенном в себе человеке. Даже дипломатически, впервые, наверно, за всю историю своего существования, Монако проигрывало от своей независимости и нейтралитета. Вступиться за него было некому, а перед военно-экономической мощью трех великих Империй, олицетворенных здесь прославленным крейсером и новехоньким эсминцем все денежные обороты княжества обращались в пыль.
-Между прочим, мсье, вы не смеете называть наши действия грабежом. – заговорил Хотек. – По меньшей мере это оскорбительно для нашей чести, как дворян и офицеров. Будь это действительно ограбление, мы отнюдь не имели бы чести беседовать с вами здесь... Мы всего лишь требуем, чтобы вы вернули сумму в пятьдесят тысяч рублей, ибо с юридической точки зрения, казенные деньги проигранными быть не могут. Таково их определение. А коль скоро деньги эти проигранными быть не могли, следовательно не были, то есть изъяты они были незаконно. И мы имеем полное право требовать их возвращения.
Директор внезапно вскочил. Его взгляд был устремлен за окно, к морю.
-Нет. Можете убить меня, но денег я вам не отдам. – тихо, с торжествующей интонацией проговорил он.
Шереметев обернулся, встревоженно посмотрев на гавань, и вдруг – облегченно и зло расхохотался.
У кавторанга Хвощина, временно исполняющего обязанности командира “Варяга” причин смеяться было несколько меньше. С час назад замаячившая на горизонте полоска дыма постепенно оформилась, и теперь даже без бинокля можно было наблюдать неуклюжую фигуру французского крейсера. Не то, чтобы сам он представлял какую-либо опасность, но его присутствие здесь в столь деликатный момент было крайне нежелательно дипломатически. Во избежание излишних осложнений в и без того сложных отношениях Франции со странами Имперского Союза. Но, по мере приближения француза, его характерные формы, две широкие трубы, казематное расположение орудий делало того странно знакомым... Хвощин не поленился извлечь из ящика стола справочник Вейерса и немного оторопел. Нельзя отказывать судьбе с своеобразном чувстве юмора – приближающийся корабль был бронепалубным крейсером “Паскаль”, одним из свидетелей боя и гибели “Варяга” на рейде Чемульпо.
Спущенный на воду в 1894-м году, этот “Паскаль”, как и однотипные “Декарт”, “Катина” и “Протэ” предназначался для службы в колониях. Четырех тысяч тонн водоизмещением, эти бронепалубные крейсера имели тяжелое, хоть и нестандартного, 164-мм калибра вооружение, и немалую дальность хода при весьма для своего времени приличной скорости в девятнадцать узлов. Они исправно несли службу в Вест- и Ост-Индиях, визитировали иностранные порты, попугивали неспокойных туземцев... Но, с приходом нового века они стремительно устарели, и с 1910 года их начали выводить из состава флота. По какой-то случайности, перемены не затронули лишь “Паскаля”, и в 16-м его перевели с дальневосточной станции в корабли береговой обороны, что патрулировали Лазурный берег.
Цепочка случайностей замыкалась на командире крейсера, капитане второго ранга Жаке-Мари де Бервилле. Его угораздило, в бытность еще младшим лейтенантом, стажироваться именно на “Паскале” в памятном 1904-м году. Ту сцену он запомнил на всю жизнь – под звуки национальных гимнов, приветствуя корабли дипломатической станции идет на бой стройный русский крейсер. И тень маленькой канонерки, притаившейся за кормой своего флагмана... Один против целой эскадры, он доблестно сражался и пал, подобно Роланду в неравном бою, навеки покрыв себя славой.
А впереди было Монако. Там можно было немного расслабиться, заглянуть в казино... Денег, правда, маловато. Тепло зашевелилась шальная мысль о небольшом кровопускании имеющимся на борту в избытке казенным средствам... Тут, если призадуматься... Эх, соблазн-то какой... Из порта-же доносились какие-то звуки, сильно напоминавшие марш. Де Бервилль поднес к глазам бинокль. Опустил, ошарашенно моргая глазами, и поднес снова. Протер платком лизны. Нет, ошибки быть не могло. Посреди бухты, увенчанный клубами черного дыма высился ни с чем не спутываемый силуэт белоснежного четырехтрубного крейсера под Андреевским флагом... И башни его почему-то были развернуты в сторону берега.
“Адлеру” – на пересечку! – взвился на к фока-рее “Варяга” сигнал. Впрочем, фрегаттен-лейтенант Иоганн-Ульрих фон Лейден, артиллерист эсминца и временно исполняющий обязанности его командира, и сам обратил внимание на незванных гостей. Легкий серо-лазурный силуэт австрийского “орленка” выскользнул из-за крейсера и, едва заметно вибрируя напряженными турбинами устремился к приближающемуся “Паскалю”.
-Герр фрегаттен-лейтенант, запрос с французского крейсера – “что происходит?”. Прикажете ответить? – доложил сигнальщик.
Фон Лейден обернулся назад. Оба минных аппарата были развернуты и наведены на новую цель, тупые морды торпед ждали своего часа.
-Посту управления торпедным огнем – доложите готовность! – прокричал он в переговорную трубу.
-Есть готовность! – глухо донеслось оттуда.
Лейтенант довольно потер руки, оглядывая неказистый утюг условного противника.
-Сигнальщик! Отмаши им – грабим казино. Просим не вмешиваться.
-Мсье капитан, австрийцы передают очень странный сигнал...
То, что с ажурного мостика эскадренно миноносца кто-то размашисто семафорил, де Бервилль видел и так. Его гораздо более беспокоила сокращающаяся дистанцися и повернутые в его сторону жерла строенных торпедных аппаратов. Австро-венгерский кораблик, судя по всему, шутить не намеревался, а о плачевном качестве подготовки собственных артиллеристов капитан второго ранга знал слишком хорошо.
-И что-же им надо?
-Я, конечно, могу ошибаться, - осторожно проговорил штурман, - но мне кажется, они заявляют...
-Не томи, не до того сейчас! – огрызнулся капитан. – Дело говори!
-Я и говорю, они пишут... Что они грабят здешнее казино, и просят им не мешать...
Словно в ответ на удивленный взгляд корветтен-капитана, Шереметев, отсмеявшись, сказал по русски:
-Это “Паскаль”!
Кароль с трудом подавил в себе смех. Гораздо интереснее было смотреть на директора, который все еще отказывался верить своим глазам. Да и сложно было в такое поверить – французкий крейсер береговой обороны, надежный оплот правопорядка в прибрежных водах, последняя надежда Монако вообще и игорного заведения в Монте-Карло в частности пристроился неподалеку от страшного “Варяга” и... Навел пушки на город.
Директор казино резко обмяк. Бледное лицо, дрожащие бескровные губы и выпученные остекленевшие глаза как нельзя более придавали ему сходство с вытащенной на берег – и уже немало времени там пролежавшей – рыбой. Оба офицера молча ждали. Кароль Хотек обвёл взглядом лепные украшения потолка, нашёл их весьма безвкусными и заинтересовался бронзовой статуэткой на столе. Граф же Шереметев какое-то время спокойно смотрел на директора, а затем извлек из внутреннего кармана жилета золотые часы на цепочке. В наступившей тишине вдруг резко щёлкнула откинутая крышка...
-Должен вас предупредить, месье... – голос командира “Варяга” зазвенел сталью. – Что вы напрасно теряете ваше и, что гораздо хуже – наше время. Скоро я начну штрафовать вас за каждую лишнюю минуту...
Директор уже более или менее овладел собой. Он отвёл взгляд от окна и посмотрел на двух офицеров перед ним.
-Надеюсь, господа... – начал он. – вы отдаёте себе отчёт в том, что ваши действия... противоречат международному праву. Вы ведёте себя неподобающе представителям великих держав. Я прошу вас – одумайтесь...
“Так,так... – подумал Хотек, вертя в руках статуэтку. – Он уже взывает к нашим чувствам. Что-ж, дело идёт на лад. Он уступит... ” Директор казино тем временем продолжал:
-... Этот поступок с вашей стороны может вызвать дипломатический скандал!
-И непременно вызовет! – согласился с ним капитан первого ранга Шереметев. – Ну и что тогда? Его светлость князь Монако объявит войну России и Австро-Венгрии?
Несчастный коммерсант вытер платком пот со лба и испробовал последнее средство...
-Но, го... господа... – голос его заметно дрожал. – Вам не кажется, что... то, что вы... вы делаете здесь, не соответствует понятиям офицерской чести?
Шереметев уже открыл рот, чтобы ответить на эту тираду, но тут Кароль Хотек неожиданно брякнул статуэтку на полированную поверхность стола.
-Да, действительно. Мы так низко пали... – корветтен-капитан поднялся с кресла и процедил - Нам ещё долго ждать, месье?
В следующую секунду произошло то, чего никто – за небольшим исключением – не ожидал. С моря раздался тяжёлый громоподобный удар. Директор казино подпрыгнул на месте и вытянул голову по направлению к окну, а на лице капитана первого ранга Шереметева появилось удивлённое выражение. Было от чего – у носового каземата Варяга клубился над водой белёсый дым, медленно тая под порывами ветра...
- Это только напомининие, господин директор... – раздался за их спинами голос Кароля. – Если через пять минут мы не выйдем отсюда с деньгами, следующий снаряд будет направлен в этот кабинет!
Директор казино сдался. На негнущихся ногах он подошёл к двери кабинета, трясущейся рукой нажал на ручку, открыл её и сказал всё ещё сидевшей снаружи изрядно перепуганной секретарше:
-Мадам, позовите ко мне месье Куалена, нашего кассира... Пусть придёт прямо сейчас. Немедленно! – и с грохотом захлопнул дверь.
-Вот давно бы так. – сказал корветтен-капитан Хотек, пока директор, пошатываясь, шёл к своему столу. – Видите, только себе же и нервы расстроили... – добавил он, когда тот, совершенно уничтоженный, рухнул в кресло. – А ведь мы к вам по-хорошему... Ну да не расстраивайтесь, месье. Вон у вас сколько американцев сидит в залах. А у них в карманах долларов – больше, чем у вас волос на голове... – Кароль чуть не поддался соблазну подойти и погладить бедного директора по намечавшейся лысине. – Так что выкачаете из них денежки... Поверьте мне, в накладе вы не останетесь.
Граф Шереметев делал над собой страшные усилия, чтобы не расхохотаться во весь голос. Неизвестно, удалось бы ему это или нет, если бы в дверь не постучали и в кабинет не вошёл бы маленький, тщедушный человечек в сером костюме и зализанными назад волосами.
-Вы хотели меня видеть, господин директор? – пропищал он.
-Да... Да, месье Куален. – каждое слово давалось директору с трудом. – Пожалуйста, выдайте этим господам пятьдесят тысяч рублей, которые были сегодня проиграны...
-Простите??? – кассир, казалось, не понимал о чём идёт речь, ошарашенно переводя взгляд с директора на двух офицеров и обратно.
Директор откашлялся...
-Выдайте этим двум офицерам пятьдесят тысяч рублей. Верните деньги... Вам ясно, Куален?
-Да, господин директор. – произнёс кассир и направился к двери.
Шереметев уже хотел было последовать за ним, как Кароль Хотек вдруг щёлкнул пальцами и искоса посмотред на директора казино.
-Плюс пятьдесят тысяч франков господам французам, месье... За соблюдение нейтралитета.
Кассир остановился, повернулся к своему начальнику и вопросительно посмотрел на него. Директор был захвачен врасплох. Лицо его посерело, затем побагровело... но выбора у него не было. Он утвердительно кивнул.
-Следуйте за мной, господа. – месье Куален взялся за ручку двери.
Корветтен-капитан Хотек присоединился к графу Шереметеву, уже выходившему вслед за кассиром из кабинета, но на пороге обернулся и сказал:
-Прощайте, господин директор. Позвольте мне поблагодарить вас за великолепную беседу, которая доставила мне истинное удовольствие. Честь имею!
И дверь закрылась.
Каждая пачка денег, исчезавшая в недрах кожаного портфеля, того самого, с которым капитан первого ранга Шереметев полтора часа назад вошёл в этот храм порока и азарта, согревала его сердце. Он стоял в подземном хранилище казино, вместе с Хотеком и кассиром, окружённый банкнотами и золотом на колоссальные суммы. Мягкий шорох купюр казался русскому капитану самой прекраснейшей музыкой. Теперь всё было в прошлом, которое надо как можно быстрее забыть – и растрата казённых средств, и чудовищное для русского офицера обвинение, и потерянная честь... Он спасён от всего этого. А спаситель – вот он, в двух шагах, в элегантном мундире корветтен-капитана. Стоит, смотрит и улыбается... Вот хитрый дьявол! Как будто ограбить казино было мечтой его детства... Шереметев усмехнулся. Ведь этот мальчишка вытащил его из петли... И стоя над раскрытым портфелем, в который возвращались деньги, которые он сегодня утром проиграл, капитан первого ранга дал себе зарок никогда не играть!
-Пятьдесят тысяч рублей, месье. – сказал кассир, положив в портфель последнюю пачку.
-Считать не будете, Михаил Алексеевич? – спросил по французски Кароль Хотек, заглядывая в портфель и делая недоверчивое выражение лица.
-Ну как же можно не доверять этому достойному заведению? – на том же языке с притворным возмущением спросил Шереметев. Затем он улыбнулся. – Они же знают, что за нечестное поведение сюда полетят наши фугасы...
На лице месье Куалена не дрогнул ни один мускул. Он спокойно смотрел на двух офицеров, по видимому ожидая конца этой никогда не виданной в казино сцены. Наконец, русский капитан первого ранга захлопнул портфель, щёлкнув никелированными застёжками.
-Большое спасибо вам, месье. – сказал он с поклоном и, судя по выражению его глаз, Куален перестал для него существовать.
Но для его австро-венгерского коллеги дело явно не закончилось. Молодой корветтен-капитан весело подмигнул кассиру и поманил его пальцем.
-А теперь, месье, извольте пятьдесят тысяч франков для французов. В отдельный конверт, пожалуйста, если вас не затруднит...
http://www.livejournal.com/users/ogasawara/18884.html
http://www.livejournal.com/users/ogasawara/19001.html
-
-
03.11.2005 в 13:01если автор бросил проект, очень жаль