читать дальшеКинжал покоился на маленьком круглом столе, поверх бархатного покрывала – рукоятью в сторону подсудимого. Серебро на черном – одно из самых красивых цветовых сочетаний. Оно притягивает взгляд само по себе и уж тем более, когда определяют жизнь и смерть. Холодный блеск острого металла на угольно-черном сукне. Цвета правосудия и справедливости Божественного.
Губернатор не был похож на чиновника, скорее уж он походил на служителя закона с Фронтира. Широкие плечи, которым было бы тесно в самом широком мундире, обветренное лицо с двумя тонкими полосками старых шрамов. Подсудимый стоял ровно, окруженный высокой – по грудь – круглой стойкой из темного полированного дуба с самой Земли. Губернатор казался совершенно бесстрастным, он смотрел куда-то вдаль, словно в пустоту. Лишь крепкие пальцы, мертвой хваткой впившиеся в прочное дерево стойки, выдавали бурю, что ярилась в душе этого человека.
Трибунал не нуждался в служителях и бессмысленной атрибутике вроде молоточков и громких воззваний. Человек оказывался пред лицом правосудия Божественного, один на один со своими грехами и неизбежным воздаянием. Поэтому председатель Коллегии не тратил слов и времени понапрасну.
- Обвиняемый, мы услышали все, что хотели. Решение уже принято, однако прежде, чем Коллегия огласит его, хотите ли вы что-нибудь добавить к своим показаниям?
- Мы сделали все, что было в наших силах…
Голос подсудимого был под стать его внешности. Крепкий, внушительный, уверенный… И надломленный. Так случается с сильными людьми, когда они теряют все. Или почти теряют, хватаясь за тонкую нить слепой надежды.
- Продолжайте, - подбодрил его председатель. – Коллегия не карает, Коллегия воздает по заслугам и проступкам. Поэтому мы готовы взвесить и оценить любые факты, которые вы считаете достойными своей защиты.
- Я не защищаюсь, я не оправдываюсь, - губернатор впервые склонил голову и чуть закусил губу. Лицо его исказилось в гримасе неподдельной душевной боли. Однако лица членов Коллегии остались неподвижными, как у скульптур Тринадцати Кадиев, что были некогда избраны самим Божественным дабы хранить законы юной Экуменики.
- Мы сдерживаем орков, и готовы сдерживать их столько, сколько потребуется. Я - лично я - вложил в эту борьбу все, что у меня было. И я надеялся, что, как подданные Империи, мы имеем право на защиту…
Голос подсудимого затих, умер, как струйка дыма на ветру. Председатель подождал, чтобы удостовериться в завершении оправдательной речи. И вновь заговорил:
- Обвиняемый, прежде, чем мы огласим решение Коллегии, я хотел бы просветить вас относительно корня ваших заблуждений. Вы считаете, что Империя может управляться так же, как маленькое поселение, и в случае необходимости Халиф, - на этом председатель сделал паузу, и все присутствующие склонили головы, осенив себя знаком шихаба. - Станет думать за всех. Это не так.
Он шевельнул рукой и негромко приказал в никуда:
- Пожалуйста, воспроизведите карту планеты.
Над серебристым кинжалом развернулась многоцветная голограмма, изображающая планету с тремя большими океанами и целой россыпью относительно небольших материков, скорее даже гигантских островов. На краю одного из материков мигнула ярко-красная точка, расползаясь тончайшими нитями сначала вдоль побережья, а затем далее, в глубь суши.
- Закон требует оценивать события беспристрастно, в узком свете строгих фактов. А факты очевидны. Пятнадцать лет назад на планету, которой вы управляли во славу Божественного и по милости Халифа, упал космический скиталец, населенный одичавшими орками. Еще раз повторим это число – пятнадцать лет. К настоящему дню инфестировано более десяти процентов суши. Санация района падения уже невозможна, Ультимация не показана ввиду удаленности планеты от стратегически важных районов. А все потому, что вы скрывали свои несчастья и пытались превозмочь их собственными силами. Вам был вручен щедрый дар, и вы потеряли его, выпустили из рук.
- Я боялся ультимации Рассвета, - вскинул голову подсудимый. – Все знают, что …
- Есть слухи и есть знание, - на сей раз председатель Коллегии оборвал губернатора без колебаний и снисхождения. – Вам следовало пренебрегать первым и умножать второе. В переданной вам документации содержались все необходимые разъяснения о ваших правах и обязанностях, но, как это порой бывает на вновь присоединенных планетах, губернатор не нашел времени ознакомиться со всеми нюансами своего положения. Это прискорбно, однако это не вина и не забота Халифата. И я рекомендую вам воздержаться от подобного рода замечаний, потому что они проходят по очень тонкой грани, что отделяет неповиновение от ереси.
- Я … виноват … - прошептал губернатор, вновь склоняя голову. – Но я хотел лишь спасти мой мир, мой народ… Помогите им, спасите их, если я не сумел… Заберите мою жизнь, но хотя бы вывезите их с планеты!
- Этот мир и народ никогда не были вашими, - сурово поправил председатель. – И в непонимании этого кроется корень всех несчастий, что обрушились на планету. Все в Экуменической Империи принадлежит Халифу, который есть Око и Рука Божественного Императора.
И вновь все присутствовавшие осенили себя шихабом.
- Он простер длань своей милости над Зеленым Рассветом и доверил вам управление малой частью своего имущества и своих подданных, вы же повели себя подобно хозяину, а не управляющему-джагирдару. Вам следовало обратиться за помощью немедленно, не пытаясь справиться с угрозой своими силами. И все обернулось бы по-иному. Теперь же население планеты утратило право на помощь и защиту, ибо в части неуплаты налогов и податей вступило в действие «Правило десяти лет» и «ваша», - это слово председатель отчетливо выделил суровой иронией. – Ваша планета считается отринувшей милость Халифа. Ее население не может ожидать, что его дары будут бесконечны.
Председатель помолчал, словно предоставляя возможность подсудимому сказать еще что-либо. Но губернатор молчал, склонившись еще ниже перед непреклонностью закона. В зал из неприметной низкой дверцы, скрытой в дубовой панели, вошел конфидент Коллегии, носящий звание «слуги клинка». Темная фигура неслышимо, будто призрак, скользнула к столу, где на черном бархате покоился кинжал.
- Я, председатель выездной коллегии Критики Заблуждений, в согласии с моими коллегами, рассмотрел дело планеты Зеленый Рассвет и пришел к выводу.
Рука конфидента, затянутая в черную кожаную перчатку палача, легла на гарду, готовая сдвинуть клинок.
Наступила тишина. И спустя мгновение конфидент, не отрывая кинжал от бархата, повернул его, словно стрелку компаса или часов так, что острие указало на подсудимого.
В могильном безмолвии прозвучало лишь одно слово председателя.
- Виновен.
Губернатор буквально повис на стойке, опираясь ватными, ослабевшими руками. Он побледнел, крупные капли выступили на широком лбу, а губы задрожали в немом крике.
И все же ритуал был не соблюден до конца – конфиденту следовало отступить, однако темная фигура замерла, по-прежнему касаясь клинка. И спустя несколько ударов сердца … вновь сдвинула кинжал, так, что острие совершив полный оборот, вернулось в прежнее положение – рукоятью к подсудимому. Исполнив свой долг, черная тень отступила на шаг, скрестив руки на груди, словно сама судьба – воплощение беспристрастного правосудия Халифа.
- Коллегия сочла, что действия подсудимого и его пособников носили предосудительный характер. Однако продиктованы оные действия были не злым умыслом, но искренним заблуждением. Учитывая это, а равно то, что Земля Веры не понесла ущерба, Коллегия считает возможным предоставить населению Рассвета два месяца для эвакуации. Имеющие возможность приобрести билеты, да приобретут при желании. Не имеющие таковой, вправе подписать контракты «ускоренного заселения». Все прочие да будут сочтены вышедшими из-под руки Халифа добровольно и без претензий. Ввиду отсутствия на планете уникальных и запретных производств, эвакуация промышленности проводиться не будет. Губернатор планеты с нынешнего момента считается отставленным от должности, Халиф не желает отнимать его жизнь, однако считает недостойным слугой, поэтому грамоте джагирдара надлежит быть разделенной на части и обращенной в пепел. Зеленый Рассвет подвергается деноминации. Отныне и впредь Рассвет возвращается в статус номерной планеты Пограничья, и теряет свое имя. Я, председатель Коллегии, произнес приговор и постановление.
Тем же клинком, что указал судьбу губернатора, конфидент рассек на четыре части – крест-накрест – пергаментную грамоту на управление планетой. Бывший губернатор медленно опустился на колени, закрыв лицо дрожащими руками. Он понял, что сохранил жизнь, однако потерял все остальное.
- Во славу и скорейшее возвращение Божественного Императора, именем его вернейшего наместника Халифа, волей Академии Апологии Веры и руками Коллегии Критики Заблуждений – это дело рассмотрено и разрешено. Правосудие свершилось.
Губернатор не был похож на чиновника, скорее уж он походил на служителя закона с Фронтира. Широкие плечи, которым было бы тесно в самом широком мундире, обветренное лицо с двумя тонкими полосками старых шрамов. Подсудимый стоял ровно, окруженный высокой – по грудь – круглой стойкой из темного полированного дуба с самой Земли. Губернатор казался совершенно бесстрастным, он смотрел куда-то вдаль, словно в пустоту. Лишь крепкие пальцы, мертвой хваткой впившиеся в прочное дерево стойки, выдавали бурю, что ярилась в душе этого человека.
Трибунал не нуждался в служителях и бессмысленной атрибутике вроде молоточков и громких воззваний. Человек оказывался пред лицом правосудия Божественного, один на один со своими грехами и неизбежным воздаянием. Поэтому председатель Коллегии не тратил слов и времени понапрасну.
- Обвиняемый, мы услышали все, что хотели. Решение уже принято, однако прежде, чем Коллегия огласит его, хотите ли вы что-нибудь добавить к своим показаниям?
- Мы сделали все, что было в наших силах…
Голос подсудимого был под стать его внешности. Крепкий, внушительный, уверенный… И надломленный. Так случается с сильными людьми, когда они теряют все. Или почти теряют, хватаясь за тонкую нить слепой надежды.
- Продолжайте, - подбодрил его председатель. – Коллегия не карает, Коллегия воздает по заслугам и проступкам. Поэтому мы готовы взвесить и оценить любые факты, которые вы считаете достойными своей защиты.
- Я не защищаюсь, я не оправдываюсь, - губернатор впервые склонил голову и чуть закусил губу. Лицо его исказилось в гримасе неподдельной душевной боли. Однако лица членов Коллегии остались неподвижными, как у скульптур Тринадцати Кадиев, что были некогда избраны самим Божественным дабы хранить законы юной Экуменики.
- Мы сдерживаем орков, и готовы сдерживать их столько, сколько потребуется. Я - лично я - вложил в эту борьбу все, что у меня было. И я надеялся, что, как подданные Империи, мы имеем право на защиту…
Голос подсудимого затих, умер, как струйка дыма на ветру. Председатель подождал, чтобы удостовериться в завершении оправдательной речи. И вновь заговорил:
- Обвиняемый, прежде, чем мы огласим решение Коллегии, я хотел бы просветить вас относительно корня ваших заблуждений. Вы считаете, что Империя может управляться так же, как маленькое поселение, и в случае необходимости Халиф, - на этом председатель сделал паузу, и все присутствующие склонили головы, осенив себя знаком шихаба. - Станет думать за всех. Это не так.
Он шевельнул рукой и негромко приказал в никуда:
- Пожалуйста, воспроизведите карту планеты.
Над серебристым кинжалом развернулась многоцветная голограмма, изображающая планету с тремя большими океанами и целой россыпью относительно небольших материков, скорее даже гигантских островов. На краю одного из материков мигнула ярко-красная точка, расползаясь тончайшими нитями сначала вдоль побережья, а затем далее, в глубь суши.
- Закон требует оценивать события беспристрастно, в узком свете строгих фактов. А факты очевидны. Пятнадцать лет назад на планету, которой вы управляли во славу Божественного и по милости Халифа, упал космический скиталец, населенный одичавшими орками. Еще раз повторим это число – пятнадцать лет. К настоящему дню инфестировано более десяти процентов суши. Санация района падения уже невозможна, Ультимация не показана ввиду удаленности планеты от стратегически важных районов. А все потому, что вы скрывали свои несчастья и пытались превозмочь их собственными силами. Вам был вручен щедрый дар, и вы потеряли его, выпустили из рук.
- Я боялся ультимации Рассвета, - вскинул голову подсудимый. – Все знают, что …
- Есть слухи и есть знание, - на сей раз председатель Коллегии оборвал губернатора без колебаний и снисхождения. – Вам следовало пренебрегать первым и умножать второе. В переданной вам документации содержались все необходимые разъяснения о ваших правах и обязанностях, но, как это порой бывает на вновь присоединенных планетах, губернатор не нашел времени ознакомиться со всеми нюансами своего положения. Это прискорбно, однако это не вина и не забота Халифата. И я рекомендую вам воздержаться от подобного рода замечаний, потому что они проходят по очень тонкой грани, что отделяет неповиновение от ереси.
- Я … виноват … - прошептал губернатор, вновь склоняя голову. – Но я хотел лишь спасти мой мир, мой народ… Помогите им, спасите их, если я не сумел… Заберите мою жизнь, но хотя бы вывезите их с планеты!
- Этот мир и народ никогда не были вашими, - сурово поправил председатель. – И в непонимании этого кроется корень всех несчастий, что обрушились на планету. Все в Экуменической Империи принадлежит Халифу, который есть Око и Рука Божественного Императора.
И вновь все присутствовавшие осенили себя шихабом.
- Он простер длань своей милости над Зеленым Рассветом и доверил вам управление малой частью своего имущества и своих подданных, вы же повели себя подобно хозяину, а не управляющему-джагирдару. Вам следовало обратиться за помощью немедленно, не пытаясь справиться с угрозой своими силами. И все обернулось бы по-иному. Теперь же население планеты утратило право на помощь и защиту, ибо в части неуплаты налогов и податей вступило в действие «Правило десяти лет» и «ваша», - это слово председатель отчетливо выделил суровой иронией. – Ваша планета считается отринувшей милость Халифа. Ее население не может ожидать, что его дары будут бесконечны.
Председатель помолчал, словно предоставляя возможность подсудимому сказать еще что-либо. Но губернатор молчал, склонившись еще ниже перед непреклонностью закона. В зал из неприметной низкой дверцы, скрытой в дубовой панели, вошел конфидент Коллегии, носящий звание «слуги клинка». Темная фигура неслышимо, будто призрак, скользнула к столу, где на черном бархате покоился кинжал.
- Я, председатель выездной коллегии Критики Заблуждений, в согласии с моими коллегами, рассмотрел дело планеты Зеленый Рассвет и пришел к выводу.
Рука конфидента, затянутая в черную кожаную перчатку палача, легла на гарду, готовая сдвинуть клинок.
Наступила тишина. И спустя мгновение конфидент, не отрывая кинжал от бархата, повернул его, словно стрелку компаса или часов так, что острие указало на подсудимого.
В могильном безмолвии прозвучало лишь одно слово председателя.
- Виновен.
Губернатор буквально повис на стойке, опираясь ватными, ослабевшими руками. Он побледнел, крупные капли выступили на широком лбу, а губы задрожали в немом крике.
И все же ритуал был не соблюден до конца – конфиденту следовало отступить, однако темная фигура замерла, по-прежнему касаясь клинка. И спустя несколько ударов сердца … вновь сдвинула кинжал, так, что острие совершив полный оборот, вернулось в прежнее положение – рукоятью к подсудимому. Исполнив свой долг, черная тень отступила на шаг, скрестив руки на груди, словно сама судьба – воплощение беспристрастного правосудия Халифа.
- Коллегия сочла, что действия подсудимого и его пособников носили предосудительный характер. Однако продиктованы оные действия были не злым умыслом, но искренним заблуждением. Учитывая это, а равно то, что Земля Веры не понесла ущерба, Коллегия считает возможным предоставить населению Рассвета два месяца для эвакуации. Имеющие возможность приобрести билеты, да приобретут при желании. Не имеющие таковой, вправе подписать контракты «ускоренного заселения». Все прочие да будут сочтены вышедшими из-под руки Халифа добровольно и без претензий. Ввиду отсутствия на планете уникальных и запретных производств, эвакуация промышленности проводиться не будет. Губернатор планеты с нынешнего момента считается отставленным от должности, Халиф не желает отнимать его жизнь, однако считает недостойным слугой, поэтому грамоте джагирдара надлежит быть разделенной на части и обращенной в пепел. Зеленый Рассвет подвергается деноминации. Отныне и впредь Рассвет возвращается в статус номерной планеты Пограничья, и теряет свое имя. Я, председатель Коллегии, произнес приговор и постановление.
Тем же клинком, что указал судьбу губернатора, конфидент рассек на четыре части – крест-накрест – пергаментную грамоту на управление планетой. Бывший губернатор медленно опустился на колени, закрыв лицо дрожащими руками. Он понял, что сохранил жизнь, однако потерял все остальное.
- Во славу и скорейшее возвращение Божественного Императора, именем его вернейшего наместника Халифа, волей Академии Апологии Веры и руками Коллегии Критики Заблуждений – это дело рассмотрено и разрешено. Правосудие свершилось.