Немного общих мыслей о кануне Второй Мировой - 3

[tarkhil]

На самом деле, даже Гитлер такого развития событий себе не представлял. По программе строительства флота, потягаться с Англией надлежало году в 44-м.



Но бездарность, трусость и прямое предательство союзников опрокинуло все планы.



Когда стало ясно, что Польша рухнула, а союзники проигноировали собственные обязательства, Сталину ничего не оставалось делать, как ввязываться в войну. Но дальнейшее течение войны стало еще большим сюрпризом.



Планы, составленные для огромной страны, всегда обладают соответствующей инерцией. Попытка ускорить и без того сверхфорсированную программу перевооружения армии естественным образам привела к "прорехам в реальности", когда целые направления выпадали из зоны постоянного внимания руководства, и время в них останавливалось.



В частности, аэродромы в 1941 приказывали рассосредоточить не только к 6 июля. Это был, кажется, то ли пятый, то ли седьмой приказ за лето. И начинался с "несмотря на неоднократные требования...". Какой-нибудь Мухин тут же основал бы на этом документе идею о массовом предательстве, но, на мой взгляд, все было гораздо проще.



У командования в мирное время есть туча всяких работ, требующих отчетности. И очень запросто мероприятия по реальной подготовке к войне отступают на задний план, давая место ремонту клуба и учету нижнего белья.



А в стране военное планирование трещало по швам. Часть планов перестраивалась на войну в 1941, часть оставались направленными на готовность в 1942. На это накладывалась неразбериха разведданных и подступающая шизофрения - и не спровоцировать, и быть готовыми.



А уж из этого проистек, как говорят французы, ordre, contrordre, disordre - приказ, контприказ, беспорядок. "Занять предполье, не выводить войска с мест постоянной дислокации, быть готовым к пресечению провокаций, не выдавать боеприпасов на руки. Воспрепятствовать пролетам самолетов, не вести зенитного огня и не поднимать истребители. За неисполнение - трибунал". Естественно, нужно было обладать нечеловеческой отвагой, чтобы при этом делать хоть что-то, кроме проведения политинформаций.



В довершение всех бед, по опыту ВСЕХ предыдущих европейских войн, ждали угрожаемого периода. Дипломатических нот, требований, да хоть бы и ультиматумов!



Единственный голос, рассказавший о том, что



"При этом отбрасывается старая традиция, согласно которой нужно, прежде чем ударить, предупредить об этом. Война вообще не объявляется. Она просто начинается заранее развернутыми вооруженными силами. Мобилизация и сосредоточение относятся не к периоду после наступления состояния войны, как это было в 1914 году, а незаметно, постепенно проводятся задолго до этого. Разумеется, полностью скрыть это невозможно. В тех или иных размерах о сосредоточении становится известным. Однако от угрозы войны до вступления в войну всегда остается еще шаг. Он порождает сомнение, подготавливается ли действительное военное выступление или это только угроза. И пока одна сторона остается в этoм сoмнeнии, другая, твердо решившаяся на выступление, продолжает сосредоточение, пока, - наконец, на границе не оказывается развернутой огромная вооруженная сила. После этого остается только дать сигнал, и война сразу разражается в своем полном масштабе."



был проигнорирован. Слишком уж неприятные вещи он говорил. Предполагалось, что этот вывод нужно считать



"... преждевременным. Он может быть допущен для такого государства, как Польша, которая, зазнавшись, потеряла всякую бдительность и у которой не было никакой разведки того, что делалось у немцев в период многомесячного сосредоточения войск. Каждое уважающее себя государство, конечно, постарается этот начальный период использовать в своих собственных интересах для того, чтобы разведать, что делает противник, как он группируется, каковы его намерения, и помешать ему в этом."



Я подозреваю, что вопрос боевого марша мехкорпуса не рассматривался тоже из соображений психологии, и, вообще, мехкорпус обр. 1940 года представлял собой попытку хоть каким-то осмысленным образом использовать танковые массы в условиях дефицита гениальных полководцев, (переход на бригады в 1941 был вызван сходными соображениями) и, в любом случае, был принципиальным шагом вперед по сравнению с французкой идеей равномерного распределения танков по пехотным дивизиям.



В общем и целом, военный план 1941 года шел враздрай, получившееся развертывание, по словам Манштейна, не было ни оборонительным, ни наступательным.



Последней попыткой добиться от немцев обозначения своих намерений было знаменитое сообщение ТАСС от 14 июня. Отказ Германии подтвердить его тезисы, в принципе, означал, что решение о нападении все-таки принято. Но скорости принятия, обработки и исполнения решения уже не хватило.



А дальше... Под внезапным ударом РККА повела себя, как минимум, не хуже, чем бельгийская, французкая, английская и американская армии. Но общее направление действий при подготовке к войне - вполне очевидно и разумно. Более того, одной из тайн предвоенного времени остается эвакуация промышленности.